К Н И Г И !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

[Тренер]

17. Реквием по оксибутирату.

Судьба медицинских открытий иногда складывается до¬вольно причудливо. Но это лишь на первый взгляд. Причудли¬вость исчезает, как только мы начинаем рассматривать тот или иной вопрос в контексте существующих на сегодняшний день товарно-денежных отношений.
Еще, будучи студентом мединститута, я увлекался био¬химией головного мозга и внимательно следил за публикация¬ми, посвященными аминобутиратному шунту.
Что такое аминобутиратный шунт? Это «запасной» путь энергообмена, на который переходит головной мозг в экстре¬мальной ситуации при большом дефиците энергии. Такой экс¬тремальной ситуацией может быть недостаток кислорода, сильный стресс, большие физические нагрузки, отравление и т.д. В головном мозге много нейромедиаторов, передающих сигнал возбуждения, и очень мало медиаторов, передающих сигнал торможения. Основной тормозной медиатор в ЦНС ¬это гамма-аминомасляная кислота (ГАМК). Образуется она в организме из глютаминовой кислоты. Г АМК оказывает тор¬мозное действие на все отделы головного мозга. В состоянии торможения уменьшается потребность головного мозга в ки¬слороде, энергетических субстратах, пластических веществах. Еще И.П. Павлов указывал на то, что торможение в ЦНС игра¬ет охранительную роль. И в самом деле, если мы не может в экстремальной ситуации обеспечить головной мозг адекватным количеством энергии и пластического материала, то, может
быть, стоит пойти по пути уменьшения потребностей мозга в оных. Тогда уже имеющейся энергии и уже имеющегося пла¬стического материала будет достаточно, и мы избежим различ¬ных расстройств психики и здоровья.
Ценность ГАМК заключается в том, что, помимо ней¬ромедиаторной функции, она может выполнять энергетиче¬скую и пластическую роль. В экстремальных условиях ГАМК окисляется в головном мозге бескислородным (!) путем с вы¬ходом большого количества энергии. Окисляться с выходом энергии может и глотаминовая кислота, но в количественном отношении она не идет ни в какое сравнение с ГАМК.
С тех пор, как был открыт аминобутиратный шунт, сра¬зу стала задача получить ГАМК в виде удобной лекарственной формы, пригодной к применению. ГАМК начали выпускать в таблетках (и выпускают до сих пор под названием «Амина¬лон»), но вот беда: ГАМК не проникала через гематоэнцефали¬ческий барьер. Существует барьер между кровью и мозгом. Не каждое вещество, попавшее в кровь, попадает в мозг. Гемато¬энцефалический барьер возник и закрепился в процессе эволю¬ции. Так организм защищал головной мозг от случайных от¬равлений. Так или иначе, лекарство оказалось совершенно не¬эффективным. Но по иронии судьбы полки в аптеках оно про¬должает занимать до сих пор.
Попытки получить производные ГАМК, проникающие через гематоэнцефалический барьер, привели к тому, что был синтезирован «пирацетам» («ноотропил»). Пирацетам прони¬кал через гемато-энцефали-ческий барьер (ГЭБ), оказывал энергизирующее действие, однако тормозного эффекта не про¬являл, да и энергизирующее действие оказалось весьма уме¬ренным.
После длительных экспериментов было, наконец, полу¬чено другое соединение - линейный аналог ГАМК, который представлял из себя натриевую соль гамма-оксимасляной ки¬слоты и получил название «оксибутирата натрия». Оксибути¬рат натрия легко проникал через ГЭБ при любом способе вве¬дения. Частично он превращался в ГАМК, частично окислялся с выходом энергии, а частично сам оказывал нейромедиаторное действие.
Эффективность оксибутирата натрия превзошла все ожидания. Его медиаторное действе оказалось настолько силь¬ным, что в малых дозах (до 2 г. сухого вещества) его стали ис¬пользовать в качестве успокаивающего, в средних дозах (до 4 г. сухого вещества) в качестве снотворного, а в высоких дозах (свыше 4 г.) в качестве наркоза. В хирургической клинике внут¬ривенные введения оксибутирата стали использовать для дачи вводного (предварительного) наркоза.
Самым замечательным оказалось то, что оксибутират резко уменьшал потребность организма в кислороде. Достига¬лось это, во-первых, за счет того, что оксибутират окислялся бескислородным путем с выходом большого количества энер¬гии, а, во-вторых, за счет сильного успокаивающего (седатив¬ного) действия, ведь давно уже известно, что даже простое рас¬слабление значительно уменьшает потребность организма в кислороде.
С появлением первой лекарственной формы оксибути¬рата натрия (в ампулах для внутривенного введения) его сразу же начали использовать в спортивной практике в тех видах спорта, которые требовали большой выносливости. Оксибути¬рат вводили внутривенно едва ли не на старте перед марафон¬скими забегами, заплывами и т.д. Особенной популярностью оксибутират пользовался на высокогорных катках (Медео и др.), где бежать приходилось в условиях разреженной атмосфе¬ры. Именно в этот период было очень много случаев выполне¬ния перворазрядниками мастерских нормативов, минуя стадию к.м.с. Применялся оксибутират, в основном, на старте. Его ус¬покаивающее действие накладывалось на предстартовую лихо¬радку и нейтрализовалось. В конце 70-х гг. в экспериментах на мышах было выявлено сильное анаболическое действие окси¬бутирата. Две экспериментальные группы мышей подвергались физическим нагрузкам в виде бега в тредбане в течение 2-х ме¬сяцев. Одна группа мышей получала анаболические стероиды, а другая оксибутират натрия. Мыши из первой группы приба¬вили за 2 месяца в массе на 42%. Мыши из второй группы при-бавили в весе ровно вдвое. Результаты говорят сами за себя. Оксибутират натрия по своему анаболическому действию пре¬взошел стероиды! Особенно наглядно проявилось анаболиче¬ское действие оксибутирата по отношению к сердечной мыш¬це. Сердечная мышца значительно гипертрофировалась. На фо¬тографиях, сделанных под электронным микроскопом, видны большие крупные митохондрии, которые по размерам в 3 раза больше обычных. Энергетическое обеспечение миокарда, та¬ким образом, улучшилось в еще большей степени, чем его структура в виде гипертрофии. После опубликования этих дан¬ных оксибутират натрия стали использовать не только в сорев-новательном периоде, но также и в периоде базовой подготов¬ки. Кроме аэробных видов спорта оксибутират стали использо¬вать в культуризме, тяжелой атлетике, пауэрлифтинге и др. анаэробных видах спорта в качестве восстановителя. Его при¬нимали на ночь, и успокаивающее действие совпадало по вре¬мени с ночным сном.
Анаболическое действие оксибутирата выражалось не только в усилении биосинтетических процессов в организме, но также и в замедлении процессов катаболизма. В результате хронического введения оксибутирата натрия значительно по¬вышалось содержание в крови соматотропного гормона, а также кортизола, значительно снижалось содержание молочной кислоты. Помимо гипертрофии мышечных волокон и митохон¬дрий увеличивалось содержание гликогена в мышцах, в печени и сердце.
В начале 90-х гг. в аптеках появился 66,3% раствор ок¬сибутирата натрия во флаконах по 37,6 мл. Бросалась в глаза «оригинальная» пропись. Ни один другой раствор не выпуска¬ли в таком количестве и таком процентном разведении. Раствор оксибутирата продавался совершенно свободно без рецепта и предназначался для приема внутрь при глаукоме для устране¬ния кислородной недостаточности сетчатки глаза. Поскольку этот раствор мог быть с успехом использован и для других це¬лей, я начал внедрять его в лечебную практику, начиная по 1 ч. ложке 3 раза в день.
Еще в начале 80-х гг. мне пришла в голову мысль по¬пробовать оксибутират натрия в лечении язвенной болезни в качестве основного лечебного средства. И вот теперь эта воз¬можность мне представилась. Успех превзошел все мои ожи¬дания. Свежие кровоточащие язвы желудка рубцевались в те¬чение 2-х недель! Нигде в научной литературе подобные ре¬зультаты не были описаны. Оксибутират натрия ликвидировал язвенную болезнь, как на уровне ЦНС, так и на уровне слизи¬стой оболочки желудка, восстанавливая нарушенный энерго¬бмен в клетках слизистой.
К тому времени уже накопился большой научный мате¬риал по лечению оксибутиратом натрия болезней сердца и цен¬тральной нервной системы.
Оксибутират очень хорошо купировал алкогольную аб¬стиненцию и состояние похмелья.
Единственным минусом было то, что при малейшей пе¬редозировке оксибутират натрия вызывал состояние, сходное с опьянением с элементами заторможенности и эйфории. Окси¬бутират также необходимо было принимать вместе с солями калия или продуктами, богатыми калием (сухофрукты), иначе могли возникнуть не резко выраженные судороги. Судороги возникали из-за резкого снижения содержания калия в крови. Уровень калия снижался из-за того, что калий быстро переме¬щался из внеклеточного пространства внутрь клеток. В целом в таком перемещении нет ничего плохого, чем выше внутрикле¬точное содержание калия, тем клетка стабильнее. Однако калий устремляется внутрь клетки слишком быстро, и его концентра¬ция в плазме крови быстро падала, из-за чего и возникали су-дороги. Чтобы их не было, приходилось корректировать калие¬вый баланс.
Восторгам клиницистов не было предела, и тут вдруг стало происходить что-то странное. Раствор оксибутирата на¬трия начал исчезать из продажи. Найти его было все труднее, и, в конце концов, он совсем исчез. Когда я начал докапываться до причины его исчезновения, совершенно неожиданно выясни¬лось, что оксибутират ликвидирует не только похмелье, но и героиновую ломку. Получалось так, что из свободной продажи изъято средство, снижающее тягу к алкоголю и наркотикам. Теперь по примеру древних зададим вопрос: «Кому это выгод¬но?» Только тем, кто продает (производит) алкоголь и нарко¬тики. Продавцы алкоголя будут, пожалуй, посильнее. К на-стоящему времени во всех отраслях производители и продавцы объединились в мощные вертикальные маркетинговые струк¬туры, и власть их неимоверно возросла.
Фармацевтические заводы до сих пор производят окси¬бутират натрия в ампулах для внутривенного введения. В од¬ной ампуле содержится 10 мл 20% раствора или 2 г. сухого ве¬щества. В открытую продажу ампулированный раствор не по¬ступает. Его заказывают крупные больницы для отделений ане¬стезиологии и реаниматологии. В основном, оксибутират на¬трия используется для вводного наркоза.
Во 2-й половине 90-х гг. был организован думский ко¬митет по контролю за наркотическими веществами. Существу¬ет официально опубликованный перечень наркотических, пси¬хотропных и сильнодействующих веществ, который имеет си¬лу закона. В этом же перечне предусмотрена ответственность за незаконный оборот малых, средних и больших количеств тех или иных веществ. Оксибутират натрия отнесен в этом список к психотропным веществам, несмотря на то, что он не соответ¬ствует ни одному критерию психотропного вещества, и уста¬новлена уголовная ответственность за незаконный оборот, на¬чиная с 15 г сухого вещества. Последний вариант сводной таб¬лицы наркотических, психотропных и сильнодействующих ве¬ществ датирован 2-м декабря 1998 г. и опубликован в Бюллете¬не Верховного Суда. В примечаниях написано, что «постоян¬ный комитет по контролю наркотиков учитывает не только ме¬дицинские критерии, но и реальную социальную опасность(???)».
Отнесение препарата к психотропным веществам было целиком надуманным и искусственным. Посудите сами. Пси¬хотропные вещества должны вызывать зависимость и привы¬кание. В случае с оксибутиратом зависимости и привыкания нет. Психотропный препарат при регулярном применении дол¬жен вызывать развитие устойчивости (толерантности), которая требует повышения дозировок. Оксибутират такой устойчиво¬сти не вызывает. Психотропный препарат должен существенно менять состояние сознания и вызывать его нарушение. Оксибу¬тират же лишь в больших дозах при передозировке может вы¬звать состояние, сходное с опьянением. И здесь он ничуть не хуже других лекарственных препаратов, могущих при передо¬зировке вызвать нарушение состояния сознания, а то и смерть.
Причисление к психотропным веществам автоматически затрудняет выписку препарата по рецептам, а фактически про¬сто сводит ее на нет. Психотропные препараты закон разрешает выписывать на специальных бланках, а этих бланков никогда в больницах не было и нет. Поэтому стоит лишь причислить препарат к психотропам, его выписка моментально прекраща¬ется. Прекращаются и заказы на заводы. Как следствие, свора¬чивается производство. Вот так, очень легко на уровне думско¬го комитета можно одним решением полностью изъять практи¬чески любое лекарство из оборота и свернуть его производство.
После отнесения к психотропам оксибутират автомати¬чески был причислен к допингам. Классификация допингов не носит детального характера. К допингам, например, причисля¬ются все психотропные вещества. Поэтому стоит лишь отнести тот или иной препарат к психотропам, как он становится до¬пингом автоматически. Так случилось и с оксибутиратом. Со¬вершенно неожиданно для всех он стал допингом, и спортсме¬ны потеряли хороший восстановитель.
Справедливости ради надо отметить, что в ряде разви¬тых стран оксибутират целенаправленно был причислен к до¬пингам решениями национальных олимпийских комитетов. Зная специфику «антидопинговой борьбы», можно с очень большой долей вероятности предположить, что найдены дру¬гие, намного более сильные средства восстановления и борьбы с недостатком кислорода. Именно после появления новых средств повышения работоспособности та страна, где эти сред¬ства появились, выступает инициатором запрещения старых средств. Тем самым «отсекаются» конкуренты. Способ борьбы с конкурентами достаточно старый, но он работает, и было бы странным ожидать от национальных федераций чего-либо дру¬гого.
Каким лично мне видится решение данной проблемы?
Во-первых, существуют другие дериваты (производные) ГАМК и помимо оксибутирата. Пантогам является производ¬ным витамина - пантотената кальция и ГАМК. Пантогам зна¬чительно снижает основной обмен и замедляет катаболизм, од¬новременно усиливая анаболические процессы в организме. В достаточно выраженной степени пантогам повышает устойчи¬вости организма к недостатку кислорода и повышает работо¬способность в осложненных условиях.

[Тренер]

Пикамилон является производным витамина - никоти¬новой кислоты и ГАМК. Подобно другим производным ГАМК пикамилон оказывает успокаивающее действие и снижает по¬требность организма в кислороде. Пикамилон обладает некото¬рым сосудорасширяющим действием, улучшает мозговое кро¬вообращение, избирательно повышая устойчивость головного мозга к гипоксии.
Во-вторых, вопрос о клиническом и спортивном приме¬нении оксибутирата еще рано списывать в архив. Закон тракту¬ется буквально. В список психотропных препаратов внесен ок¬сибутират натрия, но не внесен оксибутират лития и оксибути¬рат калия. Оксибутират лития производится и относительно свободно продается. Он обладает более сильным анаболиче¬ским действием, нежели оксибутират натрия, и с успехом мо¬жет быть применен в тех видах спорта, где требуется наращи¬вание большой мышечной массы. Оксибутират калия не про¬изводится, но он вполне может быть заказан производителям и произведен на том же самом оборудовании, на котором произ¬водится оксибутират натрия. Сами же члены вышеупомянутого думского комитета говорят, что это возможно. Необходимо только заказать достаточно крупную партию для того, чтобы заинтересовать производителя. Вопрос еще и в том, кто высту¬пит в роли такого заказчика. Это должна быть достаточно крупная организация с развитой сбытовой сетью для обеспече¬ния крупного оборота.
На основе оксибутирата можно создавать высокоэффек¬тивные комбинированные восстановители. Так, например, мно¬гие производные бензодиазепина обладают транквилизирую¬щей активностью за счет того, что повышают чувствительность нервных клеток к ГАМК. Комбинация бензодиазепинов и ок¬сибутирата позволит многократно повысить эффективность по¬следнего при одновременном уменьшении дозировки в не¬сколько раз. Такие комбинации применялись в клинической практике, но стандартных комбинированных препаратов так и не было создано, главным образом, в силу существующих ад¬министративных барьеров и отсутствия сколько-нибудь значи¬мых материальных стимулов.
В настоящее время в развитых странах быстро развива¬ется новая отрасль фармакологии, которую условно можно обозначить как «лекарства для здоровых». Выпускаются лекар¬ственные препараты, не имеющие конкретной точки приложе¬ния. Они не лечат каких-либо конкретных болезней, но обла¬дают сильным общеукрепляющим действием, делая здорового человека еще здоровее. В первую очередь, это витамины, адап¬тогены, ноотропные препараты. Все производные ГАМК (пир-ацетам, пантогам, пикамилон, оксибутират) также можно отне¬сти к этой группе. Они лечат некоторые болезни и, в то же вре¬мя, оказывают мощное неспецифическое общеукрепляющее действие на весь организм в целом. И пальма первенства здесь принадлежит оксибутирату. Любой патофизиолог скажет вам, что любую болезнь можно лечить по принципам лечения ги¬поксии (кислородной недостаточности). Оно и понятно, ведь при любом патологическом процессе энергообеспечение стра-дает в первую очередь. Митохондрии - силовые станции клет¬ки - являются в эволюционном плане наиболее молодыми внутриклеточными образованиями, и при любом патологиче¬ском процессе они страдают в первую очередь. Улучшая рабо¬ту митохондрий путем их «перевода» на бексиклородное окис¬ление, мы включаем мощные резервные механизмы энергооб¬мена. Из всех препаратов антигипоксической направленности оксибутират проявляет наибольшую активность в отношении улучшения работы митохондрий. Ему также присуще геропро¬текторное действие. «Герое» значит старость. В экспериментеоксибутират в значительной степени продляет жизнь подопыт¬ных животных, и это неудивительно, ведь переход от кисло¬родного окисления к бескислородному подразумевает умень¬шение в организме количества свободнорадикальных реакций, которые вносят немалый (а по сути дела основной) вклад в раз¬витие возрастной патологии.
Нас всегда учили, что конкуренция - это хорошо. Одна¬ко сплошь и рядом мы наблюдаем случаи, когда все усилия конкурирующих групп направлены не на улучшение собственной продукции, а на подавление продукции конкурентов. К сожа¬лению, со многими лекарственными препаратами дело обстоит подобным образом. Хотя, наверное, заказывать реквием по ок¬сибутирату еще рано. Сначала надо попробовать поработать в области продвижения нужного людям препарата.

[Тренер]

18. Удар в голову. Как избежать его послед¬ствий.

Удар в голову вещь неприятная. И не потому, что из-за него люди проигрывают, а потому, что последствия остаются на всю жизнь и существенно ухудшают здоровье. Первона¬чально я собирался поделиться своим опытом работы с коман¬дой высококвалифицированных боксеров, которую я долго ку¬рировал как спортивный врач. Жалко было талантливых ребят, которые после пары нокаутов покидают спорт. Но потом я по¬думал: «Ведь не только в боксе или единоборстве бывают травмы головы. Есть много видов спорта, где люди ударяются головой если не от нанесения ударов, так от падений. Даже в теннисе за последние 70 лет зафиксировано 2 смертельных случая. Тема травмы головы намного шире, чем может пока¬заться на первый взгляд. Хочу поделиться своим опытом, и дай бог, чтобы он кому-то помог. Поговорим о том, что называется закрытой черепно-мозговой травмой. Закрытая черепно-¬мозговая травма - это те повреждения головы, при которых не отваливаются кости черепа и не открывается головной мозг. Эту тему оставим для работников реанимаций и похоронных бюро. Дай бог разобраться с закрытыми.
По статистике 55,8% черепно-мозговых травм у спорт¬сменов возникает при единоборствах, в 28,4% случаев причи¬ной травм являются падения, в 9% - уличная и бытовая травма, в 2,6% - неправильное судейство (в единоборствах, когда судья вовремя не останавливает поединок) и нарушения дисциплины (удары после гонга и т.д.), в 2,2% - дефекты технического обеспечения соревнований и тренировок (если прыгун с шес¬том вовремя не заметит дефекта шеста, представьте, что может случиться при падении на голову с высоты несколько метров). Сюда же относится отсутствие шлемов и т.д. Кто не падал без шлема с велосипеда на скорости 100 км/ч, тому не понять). В 2 % случаев случаются просто казусы, которые предусмотреть невозможно. Сотрясения и ушибы головного мозга составляют от 12 до 18% всех травм у спортсменов.
Если пользоваться строго медицинской терминологией, то закрытой называется такая травма головного мозга, при ко¬торой мягкие ткани и кости черепа остаются целыми или по¬вреждены частично (ранение мягких тканей, трещины кости). Последняя классификация выделяет 4 формы закрытых повре¬ждений мозга: 1. Сотрясение. 2. Ушиб. 3. Сдавление. 4. Травма мозга при трещинах и закрытых переломах костей черепа.
Мозг - это очень нежная структура. По своей конси¬стенции он напоминает желе. Если мозг, вынутый из черепной коробки после вскрытия уронить на пол, то он просто разо¬бьется и растечется по полу. Во время нейрохирургических операций, если возникает необходимость удалить часть мозга, его не режут, а просто вычерпывают специальной ложечкой с острыми краями. Поскольку мозг является такой нежной структурой, то, естественно, в процессе эволюции одновремен¬но с развитием мозга шло развитие таких мощных защитных структур, как череп, мозговые оболочки и спинномозговая жидкость. Прочность черепа всем известна. Изнутри к черепу примыкает твердая мозговая оболочка. Мозг плотно покрывает мягкая мозговая оболочка. Между твердой и мягкой мозговыми оболочками имеется некоторое пространство, заполненное
спинномозговой жидкостью. Мозг как бы «плавает» в этой спинномозговой жидкости, смягчающей все механические ко¬лебания. Если бы не было такого мягкого буфера, человек по¬лучал бы сотрясение мозга даже во время обычной ходьбы. Но мозг не просто «плавает» В ликворе (так называется спинномозговая жидкость), он еще имеет довольно эластичную фик¬сацию. Между твердой и мягкой мозговыми оболочками нахо¬дится паутинная «оболочка», похожая на некий ажурный кар¬кас. Она как бы «подвешивает» мозг над твердой мозговой обо¬лочкой и, в то же время, между ее тонкими перемычками цир¬кулирует спинномозговая жидкость. Таким образом, все воз¬можные колебания головного мозга смягчаются ажурным сплетением паутинной оболочки и достаточно упругой спин-номозговой жидкостью.
Всему, однако, есть предел. Слишком сильное механи¬ческое воздействие не смягчить ничем, и тогда уже возникает закрытая черепно-мозговая травма. Чаще всего, закрытые че¬репно-мозговые травмы встречаются в боксе, велосипедном иконном спорте, слаломе, прыжках на лыжах с трамплина, ганд¬боле, футболе, спортивной гимнастике.
Если удар по голове (или головой) не вызвал потери сознания, то это еще не значит, что не было сотрясения мозга. Как минимум 10% всех сотрясений головного мозга легкой степени проходят без потери сознания. Возникает потемнение в глазах, звон в ушах, общая слабость, тошнота. В большинстве случаев даже легких сотрясений человек теряет сознание, ино¬гда всего на 1-3 минуты. Все неприятные симптомы при этом выражены сильнее. Наступает некоторая заторможенность, го-ловокружение, слабость и тошнота более выражены. Появляет¬ся выраженная бледность, дрожь во всем теле, холодный пот. Как правило, замедляется пульс. Сотрясение легкой степени можно сравнить с нокдауном. При сотрясениях средней степе¬ни тяжести появляется не просто заторможенность, а оглушен¬ность. Потеря сознания более длительная и достигает 10-15 минут. Это уже не нокдаун, а настоящий нокаут. Рвота может быть длительной и частой. Может развиться потеря памяти на короткое время после удара. Вялость и заторможенность после того, как человек приходит в себя, сохраняется как минимум сутки. При тяжелой степени сотрясения мозга потеря сознания (самый главный критерий наряду с тошнотой) длительная - от нескольких часов до суток. Общее состояние тяжелое, дыхание затруднено, падает давление и учащается пульс. Зрачки расши¬ряются, а их реакция на свет ослабляется. Может появиться не¬держание мочи и т.д.
Ушиб головного мозга возникает тогда, когда из-за очень сильного удара никакие буферные системы не срабаты¬вают, и мозг ударяется о внутреннюю стенку костей черепа – о твердую мозговую оболочку. При этом еще возникает ударная волна спинномозговой жидкости, которая травмирует соседние области головного мозга. Чаще всего нижележащие. Потеря сознания может быть длительной и продолжаться как минимум несколько суток. Ушиб головного мозга всегда сопровождается размозжением части мозгового вещества. Поэтому, помимо всех вышеописанных симптомов могут появиться судороги, потеря памяти на длительный период, предшествующий удару. Реакция зрачков на свет может полностью отсутствовать. По¬сле того, как человек приходит в себя, некоторое время у него отсутствует речь, чувствительность на некоторых участках те¬ла. Человек теряет ориентировку во времени и пространстве, не понимает, где он находится и т.д. Мышечная сила значительно снижается иногда так, что человек даже не может пожать про¬тянутую ему руку. Расстраиваются функции тазовых органов и т.д.
Сдавление головного мозга вызывается кровотечением из поврежденных артериальных мозговых сосудов. Череп ¬все-таки замкнутое пространство, и любое внутричерепное кровотечение крайне опасно для жизни. Особенность сдавле¬ния головного мозга при травме заключается в том, что сим¬птомы сдавления наступают не срезу на момент травмы, а раз¬виваются постепенно, вплоть до нескольких недель. Кончается все тем, что человек засыпает и уже никогда больше не просы¬пается. Главные симптомы сдавления мозга - это головная боль распирающего характера, заторможенность, двигательное беспокойство, потеря сознания, которая наступает тогда, когда, казалось бы, все остальные симптомы черепно-мозговой трав¬мы пошли на убыль, и можно ожидать выздоровления.
Закрытые травмы головного мозга самой тяжелой сте¬пени возникают при трещинах и переломах костей черепа. Ча¬ще всего трещины и переломы костей черепа возникают на его основании. Это самая непрочная часть черепа, т.к. в ней очень много отверстий, через которые проходят спинной мозг, нервы и крупные сосуды. При переломе пирамиды височной кости могут наблюдаться: кровотечения из уха. При трещинах и пере¬ломах основания черепа может быть кровотечение из ушей, но¬са, рта; сильная рвота, которая сочетается с напряжением мышц всего тела (особенно разгибателей), синяки вокруг глаз при отсутствии местного ушиба (симптом очков), истечение прозрачной спинномозговой жидкости из носа и из ушей.
У тех, кто занимается боксом и единоборствами, череп¬но-мозговые травмы имеют свои особенности. Нокдаун или нокаут, вызванный ударом в голову, является исключительно сотрясением головного мозга и ничем иным. Как ни странно это может показаться не первый взгляд, удар в нижнюю че¬люсть - самый опасный. Нижняя челюсть представляет из себя довольно большой рычаг, и при ударе по этому рычагу возни¬кает очень большое ускорение и большая амплитуда движения головы. При этом мозг испытывает 2 удара: сначала он ударя¬ется о лобную кость при резком смещении головы назад и по¬том он ударяется по инерции о затылочную кость при резкой остановке движения головы. При этом еще вдобавок ко всему прочему сильно натягивается верхняя мозговая вена. При этом она надрывается или вообще разрывается. Результат - внутри¬черепное кровотечение, которое можно проглядеть. Ствол го¬ловного мозга прижимается к основанию черепа и повреждает¬ся. Формируется «ударная волна» спинномозговой жидкости, которая травмирует желудочки головного мозга и т.д. Вроде бьют в жевательный аппарат, а страдает головной мозг.
Еще боксер падает от сильного удара, он, вдобавок ко всему, бьется головой о пол и получает еще одну травму.
Спрашиваем: как быть? Патент на надувные боксерские перчатки так и остался патентом. Шлемы в любительском бок¬се мало кому помогли, т.к. боксеры стали физически сильнее, благодаря все той же спортивной фармакологии. Дискуссии о запрещении профессионального бокса вызывают смех у спе¬циалистов. Спорт давно превратился в шоу-бизнес с колос¬сальными прибылями, и видов спорта становится не меньше, а больше.
Выход пока только один - лечить. Лечить грамотно, квалифицированно, с использованием всех достижений совре¬менной науки. Каждая закрытая черепно-мозговая травма (да¬же сотрясение головного мозга без потери сознания) требует немедленной госпитализации - помещения в специальный ста¬ционар. И в этом стационаре необходимо провести массиро¬ванный курс медикаментозного и не медикаментозного (см. ниже) лечения, которое позволит максимально быстро выле¬чить спортсмена. Грамотное, своевременное лечение позволяет отдельным спортсменам после 6-8 нокаутов остаться профес¬сионалами высокого класса безо всяких нарушений мозговой деятельности. Безграмотный любительский подход и при нали¬чии одних только нокдаунов приводит к полной инвалидности. Развивается так называемая «боксерская болезнь». Сначала появляется слабость в ногах, потом - дрожание рук, общая сла¬бость, снижение интеллекта. Спортсмен не замечает своих де-фектов, продолжает выступать, получает еще больше, чем раньше, ударов в голову. Весь его бой сводится к обмену уда¬рами. Техника обороны становится примитивной. Нарушается психика: появляются вспыльчивость, агрессивность, чувство собственного превосходства над окружающими. Нарушается память; особенно на текущие события. Страдает речь (неточное произношение гласных звуков, иногда появляется заикание). Нарушается зрение. Интеллект снижен.
Головной мозг, как ни странно, обладает большой спо¬собностью к репаративной (восстановительной) регенерации. Если вопрос о делении нервных клеток в обычной жизни все еще дискутируется учеными (и еще долго будет дискутиро¬ваться), то вопрос о делении нервных клеток после поврежде¬ния уже решен: нервные клетки делятся, взамен погибших по¬являются новые. Но... Есть одно большое «но». Процесс этот идет очень медленно и требует грамотного управления. Даже восстановление иннервации мелких сосудов требует 1,5 меся¬ца, а восстановление погибших нервных клеток не менее полу¬года, и то при условии грамотного лечения. Когда человек в первый раз смотрит под микроскопом на прокрашенные сереб¬ром (!) срезы тканей головного мозга, он обычно испытывает удивление. Дело в том, что нервные клетки расположены в го¬ловном мозге довольно редко, связываясь только своими отро¬стками. И общий удельный вес нервных клеток в головном мозге невелик. Основу мозга составляют так называемые гли¬альные клетки. Глия - это основное вещество головного мозга, которое служит средой и опорой для нервных клеток. Глия принимает участие и в обмене нейронов: удаляет токсические продукты и поставляет некоторые питательные вещества нерв¬ным клеткам. Все бы хорошо, да вот беда: при любом повреж¬дении глия регенерирует быстро, а нервные клетки медленно. И на месте погибших нервных клеток быстренько размножа¬ются глиальные. Природа не терпит пустоты. Формируется своеобразный «глиальный рубец», который хоронит все на¬дежны на восстановление в этом месте нервных клеток. Здесь их не будет уже никогда. Место занято. Если глиальный рубец достаточно тонок, отдельные отростки нервных клеток могут
прорастать сквозь него, восстанавливая старые связи, но сам рубец останется на месте и никуда не денется. Суровая дейст¬вительность. Решаема ли эта проблема? Теоретически да. Но об этом речь еще впереди.
Какую картину на практике мне, как спортивному врачу, приходилось наблюдать в «чужих» командах? После легких сотрясений головного мозга спортсменов не только не помеща¬ли в больницу, их даже не освобождали от тренировок и сорев¬нований. После сотрясений средней тяжести им разрешали «отлежаться», дома. Лишь только при очень тяжелых сотрясе¬ниях спортсменов отправляют в больницу, а там... В больни¬цах спортсмены получают совершенно неадекватное лечение. Восстановление обычной работоспособности - это одно. Вос¬становление спортивной работоспособности - совершенно дру¬гое. Когда обычный человек попадает в больницу с сотрясени¬ем мозга, ему назначают обычное снотворное и дают совет спать, пока сотрясение не пройдет. А то и просто отправляют спать домой, где человек, загруженный снотворным, спит не¬сколько дней подряд. Дедовский способ лечения, который применяли еще 100 лет назад. Спи спокойно, дорогой товарищ, и жди, пока у тебя не сформируется глиальный рубец, который потом не даст дожить даже до пенсионного возраста. Это сра¬батывает. Даже самый невежественный врач знает этот рецепт. Но ведь травма спортсмена - это совершенно особы случай. Надо учитывать, что у этого человека тяжелые травмы уже бы¬ли, и, возможно, еще будут.
Необходимо массированная терапия, направленная на снятие отека мозга, на скорейшее рассасывание кровоизлияний, на стимуляцию репаративного деления нервных клеток. Тогда нервные клетки регенерируют быстрее, чем образуется глиаль¬ный рубец, и закрытая травма головы проходит практически без последствий.
В лечении травм периферических нервов медицина про¬двинулась далеко вперед по сравнению с лечением травм го¬ловного мозга. Как только возникает травма нервного ствола (спинномозгового корешка, участка спинного мозга), в это ме¬сто с помощью самого обычного электрофореза или фонофоре¬за (ультразвук) вводятся протеолитические (растворяющие бе¬лок) ферменты, которые, не затрагивая нормальную ткань, очень быстро разрушают очаги кровоизлияний, размозженные нервные и глиальные клетки. Тут же вводятся препараты, сти¬мулирующие регенерацию нервных клеток, и структура нерв¬ного ствола быстро восстанавливается. Обязательное условие такого лечения - немедленное начало сразу же в первые часы или даже минуты после травмы. Иначе образуется все тот же неизменный рубец, и тогда прощай функция нервного ствола.
Что касается травм головы, то в данном случае еще даже и до этого не дошли. Если спортсмену вызвали скорую по¬мощь, то главная задача врача - сохранить ему жизнь на дан¬ный момент времени с помощью все тех же снотворных препа¬ратов. Иногда к ним добавляют мочегонные, чтобы быстрее снять отек головного мозга (оригинальное сочетание - сно¬творное с мочегонным, не правда ли?). Этим дело и ограничи¬вается. Пусть любой человек, обремененный учеными степе¬нями, с пеной у рта доказывает обратное, я, дежуря на скорой помощи, никаких других видов лечения от своих коллег не ви¬дел. Разве что добавят пару уколов димедрола с анальгином, и только.
При ушибах головного мозга больного помещают в реа¬нимацию и ждут, пока рассосется кровоизлияние. Здесь уже лечение более серьезное. Могут добавить ноотропные препара¬ты (в мизерных дозировках, которые абсолютно неэффектив¬ны) и малые дозы глюкокортикоидных гормонов (хотя нужны большие).
Если кровоизлияние настолько велико, что начинается с давление головного мозга, в черепе сверлят парочку отверстий небольшого диаметра и отсасывают размозженную мозговую ткань вместе с кровью. Причем делают это под местным обез¬боливанием (заморозка). Замораживают кожу головы и твер¬дую мозговую оболочку. Сам мозг болевых рецепторов не име¬ет. Я сам видел случай, когда человек ковырял головной мозг пальцем через дырку в голове. Говорил, что чешется. Откачи¬вали, в основном, медсестру, которая была со мной. Большой пошел в машину скорой помощи сам. Все-таки русские люди крепки здоровьем, ничего не скажешь.
Что же все-таки делать? Как сохранить здоровье трав¬мированного спортсмена, зная, что травмы у него были и еще будут. Обычный подход здесь совершенно неприменим. Нужна особая тактика лечения, рассчитанная специально на спортсме¬нов, и, главное, особая организация такого лечения.
1) Глюкокортикоидные гормоны в водорастворимых формах для инъекций (преднизолона гемисукцинат, метил¬преднизолон, дексанатазон и т.д.). Учитывая потерю сознания и возможность рвоты даже в тех случаях, когда сознание спортсмена сохранено, и мочегонные, и глюкокортикоидные средства необходимо вводить только в виде инъекций. Никаких таблеток. Указание на использование глюкокортикоидных гор¬монов заслуживает особого пояснения. Во-первых, глюкокор¬тикоидные средства являются эффективнейшим средством для снятия отека мозга и предупреждения развития осложнений. Особенно сильно их противоотечное действие будет прояв¬ляться при сочетании с мочегонными препаратами. Во-вторых, группой американских ученых был представлен очень большой и убедительный материал о том, что глюкокортикоиды норма¬лизуют работу головного мозга (по данным электроэнцефалоргаммы) задолго до того, как начинает проявляться их противо¬отечное действие. Связано это с тем, что глюкокортикоиды проявляют сильнейшее мембраностабилизирующее действие. Изменяя фосфолипидный обмен, глюкокортикоиды вызывают стабилизацию клеточных мембран, делают их более прочными, что, в результате, спасает нервные клетки от разрушения от на-растающего отека или кровоизлияния. Глюкокортикоиды необ¬ходимо вводить в больших дозах, не боясь никаких последст¬вий. Организм за несколько дней привыкнуть к ним не успеет, а головной мозг будет спасен. Особенный акцент на использо¬вание глюкокортикоидов я делаю потому, что их использова¬ние в нашей стране при травмах черепа не принято, а если и применяется, то в очень малых, неадекватных дозировках. До¬зы должны быть большими, выше максимальных, указанных в справочниках.
2) Димедрол. Является обязательным лечебным средст¬вом при любых черепно-мозговых травмах. Помимо уменьше¬ния отека, он обладает некоторым мембраностабилизирующими снотворным действием. При любых сотрясениях димедрол обязательный компонент вводимых лекарственных смесей. Помимо всего прочего, димедрол и глюкокортикоиды облада¬ют сильным противоваллергическим действием, и они «при¬крывают» организм от возможного аллергизирующего дейст¬вия других препаратов. Даже если аллергия на какой-либо пре¬парат имеет место, она не проявляется, т.к. полностью подав¬лена димедролом и глюкокортикодами.
3) Оксибутират натрия - самый сильный антигипоксант из всех действующих. При любой патологии тканей ведущим звеном всегда является гипоксия - недостаток кислорода в тка¬нях. Происходит это потому, что энергетическое обеспечение клеток является самым слабым звеном обмена, и при любой патологии страдает в первую очередь. Оксибутират натрия ис¬пользуется только в ампулах для внутривенного введения. Его действие многократно усиливается, если его вводят в одном шприце с диазепамом (реланиум, седуксен). Диазепам повыша¬ет чувствительность нервных клеток коксибутирату. В послед¬ние годы оксибутират натрия отнесен к психотропным вещест¬вам, и могут возникнуть трудности с его приобретением. С другой стороны, в стандартную аптечку скорой помощи на лю¬бых соревнованиях входят такие наркотики, как морфий и промедол (противошоковые средства). Поэтому, думаю, про¬блема с приобретением оксибутирата натрия вполне преодоли¬ма (по крайней мере, для тех, кто имеет возможность использо¬вать для оказания первой помощи наркотики). Введение окси¬бутирата само по себе или в сочетании с диазепамом вызывает глубокий крепкий сон, столь необходимый для выздоровления после черепно-мозговой травмы. Именно во сне идет регенера¬ция. Без соответствующего энергетического обеспечения покоя регенерация попросту невозможна.
4) Ноотропил. Является самым сильным ноотропным средством. О ноотропиле мы писали много и подробно. Любой врач-реаниматолог скажет вам, что если вы хотите «оживить» человека после удара ломом по голове, то он нуждается, в пер¬вую очередь, во внутривенном капельном введении лошади¬ных доз ноотропила. Пирцетам - советский аналог ноотропила не подходит. Только ноотропил, производимый Польшей по бельгийской лицензии, обладает достаточно сильным действи-ем. Основной эффект ноотропила - энергетический. Он не дает умирать нервным клеткам от нарушения кровообращения и, в тоже время, обеспечивает энергией процесс регенерации нерв¬ных клеток, который должен опередить процесс регенерации клеток глиальных.
5) Витамин К (викасол). Витамин, повышающий свер¬тываемость крови. Вводится внутримышечно в обязательном порядке. Мы никогда не знаем, есть кровотечение после удара или нет. Даже легкое сотрясение мозга без потери сознания может привести к небольшому кровотечению. А кровотечение опасно не только тем, что происходит сдавление участка го¬ловного мозга. Часть нервных клеток остается без надлежащего кровоснабжения и погибает, а это совершенно ни к чему. Кро¬ме витамина К с целью профилактики и прекращения кровоте¬чения внутривенно капельно вводят аминокапроновую кисло¬ту.
6) Физиотерапевтические факторы при лечении травм средней и большой тяжести. Для уменьшения потребности го¬ловного мозга в кислороде и вызывании лечебного сна в лег¬ких случаях, и в тяжелых (вплоть до переломов основания че¬репа) используют аппараты электросна и электронаркоза. Дей¬ствуют они по очень простому принципу. Один электрод на¬кладывается на затылок, другой (парный) на глаза. Через глаз¬ной электрод посылается ток в виде прямоугольных импульсов. Небольшая частота вызывает электросон, а большая электро¬наркоз, под которым даже можно делать легкие операции. Парный глазничный электрод сконструирован таким образом (в виде резиновых очков с углублениями), что в него можно поместить про кладки с лечебным раствором. Под влиянием прямоугольных импульсов лечебный раствор по глазным нер¬вам и глазным венам поступает прямиком в головной мозг. Так вводят оксибутират натрия и ноотропил, когда не хватает для внутривенного введения, вводят снотворные для лечебного сна (процедура может длиться часами, и после отключения аппа¬рата больной продолжает спать). Вводят большие дозы глюта¬миновой кислоты и витамина В1 (кокарбоксилазы, фосфотиа¬мина). Это тоже помогает головному мозгу восстановиться.
Для уменьшения потребности мозга в кислороде ис¬пользуются аппараты для локальной краниоцеребральной ги¬потермии. Это не что иное, как миниатюрный холодильник в виде обруча, надеваемый на голову. Охлаждение головного мозга в легких случаях даже без введения лекарств может лик¬видировать тошноту, головную боль и другие неприятные сим¬птомы. Существуют сложные методики сочетания краниоце¬ребральной гипотермии с определенными лекарственными ве¬ществами. В принципе, краниоцеребральная гипотермия уси¬ливает действие всех веществ, перечисленных в аптечке скорой помощи, и ее нужно использовать как можно раньше.
При переломах основания черепа и общем тяжелом со¬стоянии больного используют общую гипотермию. Сначала с помощью определенной смеси лекарственных веществ выклю¬чают механизм терморегуляции. Самым простым рецептом та¬кой смеси является внутривенное введение смеси аминазина, димедрола, атропина и витамина В}. Такую смесь называют литической. Больной сразу погружается в глубокий сон. Через 2 часа вводят любое вещество для погружения в глубокий нар¬коз и обкладывают больного льдом. Холод что угодно сохра¬нит. Такие процедуры делают, конечно, уже только в стацио¬нарных условиях.
Тактика оказания первой помощи исключительно важна. Иначе все препараты и приборы окажутся бесполезными. Даже если спортсмен не потерял сознания, а просто сидит и хлопает глазами в состоянии «грогги», двигаться ему нельзя. Надо бы¬стро унести его на носилках (!). Никакой ходьбы под руки! Тут же, рядом с рингом, площадкой (а можно и на ринге или пло¬щадке, это еще лучше) надо начать вводить все препараты из аптечки скорой помощи, пока человек не уснет. После этого его относят в стационар, где продолжается самая интенсивная терапия. В тяжелых случаях обязательно помещение в реани¬мацию со скандалом или без. На скорой помощи работают, к сожалению, не лучшие представители медицинской профессии. Ошибки допускаются вопиющие. Доступ к спирту и наркоти-кам делает свое дело. Могут вообще не госпитализировать, а дать совет «отоспаться». Здесь необходимо идти на конфликт и любыми путями добиться госпитализации. В легком случае госпитализация может занять 5 дней. В тяжелом – несколько месяцев. Но в любом случае она необходима хотя бы для того, чтобы вовремя заметить скрыто протекающее кровотечение, медленно развивающуюся инфекцию и т.д.
Какой бы тяжелой травма ни была, с первой помощью вы некогда не переборщите, т.к. никогда сразу не известно, что повреждено и где. В лучшем случае это может стать ясным че¬рез несколько дней. Поэтому и первая помощь должна быть, по возможности, массированной, и наблюдение в стационаре строго обязательно до тех пор, пока не станет ясно, что главная опасность миновала.
Иногда самые простые мероприятия способны дать очень значительный лечебный эффект. Поскольку главным моментом на раннем этапе оказания медицинской помощи яв¬ляется борьба с отеком мозга и повышение внутричерепного давления, то с момента получения травмы имеет смысл назна¬чить полное сухое голодание, запретив спортсмену есть и пить. При постельном режиме любой человек может выдержать су¬хое голодание в 10 дней. Поэтому 5-и дневное сухое голодание, начатое с момента травмы, абсолютно никакого вреда не при¬несет, а избежать многих неприятностей поможет. Даже Мин¬здрав официально разрешил 3-х дневное сухое голодание, а он всегда работает с многократной подстраховкой. Медикамен¬тозное лечение проводится парентерально (в инъекциях), боль¬ной большей частью спит, есть из-за тошноты все равно не хо¬чется, так что такой период сухого голодания переносится очень легко. Единственное, что нужно учесть, так это то, что с мочегонными перебарщивать не следует, если человек голодает всухую, иначе может развиться обезвоживание организма. В полевых условиях (не дай бог, конечно) сухое голодание – это то лекарство, которое необходимо травмированному человеку в первую очередь. Восстановительный период, его про ведение, уже были описаны в статье, посвященной дозированному ле¬чебному голоданию небольшой длительности у спортсменов. Эта статья называется «Ликвидация ОРЗ краткосрочным голо¬данием» и помещена она в сборнике «Питание мышц».
Период отдыха после черепно-мозговой травмы должен сопровождаться приемом больших доз ноотропных препаратов. Достаточно сильным и, в то же время, самым доступным пре¬паратом, улучшающим структуру и обмен мозга, а так же моз¬говое кровообращение, обладает пикамилон. Хорошим обще¬укрепляющим действием обладает пантогам. Он же помогает сохранить или восстановить (если она нарушена) мышечную силу. Память хорошо восстанавливает ацефен. Нарушения сна ликвидирует фенибут. Он же помогает восстановить нарушен¬ную половую функцию, если она нарушилась именно после травмы головы.
Эффективность ноотропов возрастает при одновремен¬ном назначении малых (тормозных) доз адаптогенов.
Необходимым условием полноценного восстановления является хорошая поливитаминизация, благо сейчас есть из че¬го выбрать. Добавлю только, что поливитамины, содержащие менее 11 витаминов, покупать не следует, т.к. на рынке спор¬тивных добавок присутствует достаточное количество поливи¬таминных препаратов, содержащих по 14-17 витаминов, не считая 8-10 микроэлементов. Именно их и следует покупать в первую очередь.
Диета должна содержать достаточное количество белка и фосфолипидов. Фосфолипиды выпускаются отдельно. Их сейчас свободно можно купить в виде коммерческого спортив¬ного и лечебного препарата «Мослецитин». Из всех продуктов питания наибольшее количество фосфолипидов содержится в сое, поэтому соевые спортивные продукты питания должны на время стать основным рационом человека, перенесшего травму головы. Из фосфолипидов состоят оболочки нервных клеток, и восстановление нервного аппарата без достаточного количест¬ва в пище фосфолипидов может, мягко говоря, затянуться. Высококачественные вкусовые наполнитель позволяют использо¬вать этот продукт не как добавку, а как основной пищевой про¬дукт. Только употреблять его необходимо не в виде коктейлей, а в виде своеобразного пюре. Только так вы получите необхо¬димо количество фосфолипидов. Соя, помимо всего прочего, содержит изолектины - вещества, способные усиливать реге¬нерацию. Есть только одна тонкость - чтобы не разрушать изо-лектины, продукт ни в коем случае нельзя подвергать термиче¬ской обработке. Лецитин представляет из себя не что иное, как смесь фосфолипидов. Фосфолипиды, помимо всего прочего, способствуют регенерации печени и выведению токсических веществ из организма, удаляют из сосудов и тканей холесте¬рин. Это настоящее оздоровительное средство.
В период отдыха показана мегавитаминная терапия. Ес¬ли травма сопровождалась повреждением костей черепа, то не¬обходимы сверхвысокие дозы витамина С (по Поллингу) в комбинации с витамином Р. Это необходимо для усиления син¬теза коллагена, который является основным веществом костей и хрящей. Магазины, торгующие пищевыми добавками, про¬дают в чистом виде аминокислоту лизин. Лизин усиливает дей¬ствие витаминов С и Р. Его прием в комбинации с этими вита¬минами желателен, если позволяют средства.
Мегадозы никотиновой кислоты желательны тогда, ко¬гда имело место острое нарушение мозгового кровообращения. Никотиновая кислота обладает сильным сосудорасширяющим действием и укрепляет нервную систему.
Большие дозы пантотената кальция нужны в том случае, когда нарушилась работа периферической нервной системы (слабость нервов лицевой области, конечностей, нарушение чувствительности).
Подробно методики мегавитаминной терапии описаны в других моих работах, и я отсылаю вас к этим работам, т.к. рам¬ки настоящей статьи не позволяют раскрыть эту тему подроб¬но, да это, собственно, и не нужно, т.к. все уже было описано подробно ранее.
В заключение я хочу отметить один факт, на который почему-то никто не обращает внимание. От ударов в голову шея страдает больше, чем сама голова. Через нее проходят все крупные сосуды, питающие мозг, и расстройства мозгового кровообращения, которые иногда бывают у людей, перенесших черепно-мозговые травмы, на 85% вызваны поражением шей¬ных позвонков (особенно первых двух). Особенно характерны повреждения шеи для боксеров-ветеранов. Патология шеи име¬ет свои особенности. Сложность в том, что она может давать боли в голове, глазах, ушах и т.д. Человек лечит голову, глаза, уши, а лечить нужно шею. Впрочем, это тема для отдельной статьи, ее не раскрыть в двух словах. Скажу только то, что большинство (!) «остаточных явлений» черепно-мозговых травм обусловлено патологией шеи, и в комплексном лечении на шею (особенно в районе первых двух шейных позвонков) всегда нужно обращать особое внимание, как в остром периоде черепно-мозговой травмы, так и в периоде восстановительного лечения. Патология шейного отдела позвоночника - это то, на что я хотел бы обратить основное ваше внимание. Сосуды, пи¬тающие основание мозга, проходят через шейные позвонки. И к этой теме мы еще обязательно вернемся.

[Тренер]

19. «Кровяной допинг».

Известно, что кислород переносится кровью. Сама со¬бой напрашивается мысль о том, что можно легко влиять на обеспечение кислородом тканей организма, увеличивая или уменьшая количество в организме циркулирующей крови, либо количество в крови эритроцитов, либо количество в эритроци¬тах гемоглобина - белка, переносящего кислород.
С глубокой древности у многих народов существовал обычай пить кровь своих врагов, чтобы стать сильным. Счита¬лось, что вместе с кровью врага к победителю передаются и его силы. Такой обычай возник не на пустом месте. Давно уже бы¬ло подмечено, что выпитая кровь способна несколько улуч¬шить кислородное обеспечение организма за счет стимуляции собственного кроветворения.
Улучшение кислородного обеспечения тканей - это прежде всего увеличение способности совершать длительную физическую работу без утомления. Это увеличение силы и вы¬носливости, субъективное улучшение самочувствия.
Обычай пить человеческую кровь существовал в исто¬рии на протяжении очень долгого времени. Упоминание об этом «лечебном методе» мы находим еще у Гиппократа. Пли¬ний описывал существовавший в Риме обычай пить кровь по¬гибших на арене гладиаторов с лечебной и профилактической целью.
Многочисленные литературные источники, в т.ч. и «Одиссея» Гомера говорят о широком распространении у мно¬гих народов такого рода лечения. На основе человеческой кро¬ви изготовлялись различные «жизненные эликсиры» И т.д.
Период в истории медицины, когда с лечебной целью употребляли кровь, получил название «периода вампиризма». Это период длился вплоть до начала эпохи Возрождения.
Когда кровь переваривается в желудочно-кишечном тракте, в организм попадает много веществ, стимулирующих кроветворение: двухвалентное железо, витамин В12, фрагменты гемоглобина, специфические стимуляторы эритропоэза. Из¬вестно, что не все белки полностью расщепляются в желудоч¬но-кишечном тракте. Небольшая часть из них всегда всасыва¬ется в кровоток в неизменном виде и носит название информа¬ционных факторов пищи. Такие информационные факторыкрови, всасываясь через желудочно-кишечный тракт в крово¬ток, дают ощутимый «толчок» собственному кроветворению.
Мало кто знает, что вампиризм как таковой - это не вы¬думка сказочников. Вампиры действительно существовали вплоть до самого недавнего времени. Есть очень серьезное за¬болевание крови - порфирия, которое передается наследствен¬ным путем. Это заболевание характеризуется тяжелой анемией (малокровием) и связано оно с недостаточным образованием гемоглобина. Одна из форм порфирии отличается особенно тя¬желым течением. Уровень гемоглобина падает настолько низ-ко, что тяжелая кислородная недостаточность в тканях приво¬дит к сухой гангрене - омертвлению мягких тканей. В первую очередь происходит омертвление тканей губ и кончиков паль¬цев. При этом становится виден оскал зубов и кончики костей на пальцах, напоминающие острые когти.
Несчастным больным невозможно было показаться на улице днем, не только из-за своего кошмарного внешнего вида, но и потому, что солнце губительно действовало на них, еще более усугубляя заболевание. Только под покровом ночи отважива¬лись эти люди выйти из дома. А иногда они действительно со¬вершали убийства, чтобы напиться крови, так как после этого им становилось немного легче.
С появлением современных способов лечения и перели¬вания крови вампиры навсегда ушли в прошлое, так же как и обычай пить кровь своих врагов. Однако, кровь животных и продукты из нее люди употребляют в пищу регулярно. Приме¬ром тому может служить, например, «Детский гематоген» ¬препарат из высушенной крови крупного рогатого скота с до¬бавлением сахара и молока. На его обертке красуется улыбаю¬щаяся детская рожица. Выпускается также «Гемостимулин» ¬препарат, содержащий сухую пищевую кровь, лактат закисного железа и сульфат меди. Применяется он в качестве средства, стимулирующего кроветворение при малокровии.
Издавна было замечено, что при потере умеренных ко¬личеств крови многим больным (не малокровием, конечно) становилось лучше. По мере накопления информации случай¬ные наблюдения оформились в лечебные приемы, которые со¬вершенствовались от поколения к поколению. Учение о лечеб¬ных кровопусканиях с детально разработанной техникой дос¬тигло расцвета в Средние века. В руководстве Авиценны она описана очень подробно.
О широкой распространенности такого лечебного прие¬ма в прошлом говорит хотя бы такой факт: королю Людовику ХIII за десять месяцев сделали кровопускание 47 (!) раз.
Опытным путем было установлено, что кровопускание в количестве 250-300 мл не только не приносит организму ника¬кого вреда, но, наоборот, помогает при очень многих заболева¬ниях
Уже современные исследования подтвердили этот факт. Выяснилось, что дозированное кровопускание в количестве 250-300 мл вызывает в организме легкую кислородную недос¬таточность. Это оказывает на организм тренирующее воздейст¬вие и приводит к развитию лечебного и общеукрепляющего эффектов.

[Тренер]

Полезное действие кровопускания с развитием легкого кислородного голодания обуславливается несколькими причи¬нами.
1. Небольшая кровопотеря снижает артериальное, ве¬нозное, внутрикапиллярное давление, уменьшает нагрузку на сердечную мышцу, особенно на правый отдел, предотвращает опасность инфарктов миокарда и кровоизлияний в мозг.
2. Умеренная кислородная недостаточность по типу тренировки вызывает целый комплекс полезных защитно¬-приспособительных реакций, характерных для легкого кисло¬родного голодания: усиление мозгового, сердечного, почечного кровообращения, улучшение микроциркуляции в результате снижения вязкости крови, более легкое присоединение кисло¬рода к гемоглобину и более легкая отдача его в ткани и т.д.
3. Потеря определенного количества форменных эле¬ментов крови в совокупности с легким кислородным голодани¬ем приводит к значительной активизации клеток костного моз¬га и других кроветворных органов. В крови появляется боль¬шое количество веществ, активизирующих кроветворение. Уже на 6-й день после кровопускания количество эритроцитов и ге¬моглобина полностью восстанавливается. Самое интересное, что и после этого количество красных кровяных телец продол¬жается увеличиваться по типу «феномена отдачи». К 10-му дню их уровень превышает исходный, после чего стабилизиру¬ется. Затем начинается медленное снижение.
Правильно проведенное кровопускание стимулирует кроветворную систему, что в конечном итоге приводит к еще лучшему кровоснабжению органов и тканей организма.
В современной медицине кровопускания сами по себе используются не очень широко. Эта методика применяются при недостаточности правого желудочка сердца со значитель¬ным венозным застоем, что встречается при сильном воспале¬нии легких, при острой недостаточности левого желудочка с отеком легких, при отравлении ядами, поражающими крове¬творную систему. В полевых условиях, при отсутствии лекар¬ственных препаратов, с помощью кровопускания можно пре¬дотвратить развитие инфаркта миокарда, кровоизлияние в мозг, гипертонический криз и т.д.

[Тренер]

Противопоказаниями к кровопусканию является пони¬женное артериальное давление, анемии, тромбообразования, выраженный атеросклероз и др.
Поскольку употребление крови внутрь не всегда давало желаемый эффект, издавна делались попытки прямого перели¬вания крови, особенно в Средние Века. Пробовал и переливать кровь людям от других людей и даже от животных (молодых ягнят). Старикам с целью омоложения переливали кровь юно¬шей, однако помогало мало. Чаще всего такие переливания крови заканчивались трагически.
Лишь после того, как были открыты группы крови, за¬коны гемагглютинации, резус-фактор, разработки способов консервирования и хранения крови, переливание крови заняло достойное место в медицине. В основном кровь перелива¬ют тогда, когда нужно возместить массивную кровопотерю как результат травмы или операции.
Поскольку любая донорская кровь является для организма ре¬ципиента (того, кому переливают кровь) чужеродной, она мо¬жет вызвать тяжелые осложнения.
Современная трансфузиология - наука о переливании крови, идет сейчас по пути переливания отдельных ее компо¬нентов, что резко уменьшает вероятность побочных действий и реакции «неприятия» чужой крови.
Используются следующие компоненты крови, способ¬ные переносить кислород:
1. Эритроцитарная масса. Представляет из себя кон¬центрат эритроцитов, отделенных от плазмы крови. Дает при переливании намного меньше осложнений, нежели цельная кровь.
2. Эритроцитная взвесь. Это эритроцитарная масса, взвешенная в суспензии. Обладает еще меньшим чис¬лом побочных действий, чем эритроцитарная масса.
3. Отмытые эритроциты. Это эритроцитная масса, не просто отделенная от плазмы, но и отмытая от ее ос¬татков физиологическим раствором. Качество отмы¬тых эритроцитов еще выше, чем качество эритроци¬тарной взвеси.
4. Замороженные эритроциты. Замороженные и вновь размороженные отмытые эритроциты вызывают еще меньше побочных реакций, чем все вышеназванные формы, т.к. меньше отторгаются иммунитетом.
На протяжении всего периода развития переливания крови делались настойчивые попытки использовать ее с обще¬укрепляющей и биостимулирующей целью, а также с целью устранения гипоксии (недостатка кислорода в тканях). В конце концов от этих попыток отказались вовсе. Слишком уж сильно отличается кровь двух разных людей, даже если она одной группы. Часто наблюдалось больше побочных действий, чем пользы.
И тогда было предложена методика, предусматриваю¬щая использование для вливания такой крови, которая была взята заблаговременно у самого донора. К настоящему време¬ни эта методика отработана до совершенства. В основном ее используют в хирургии для подготовки к операции и операци¬онного переливания крови. За 6 дней до операции у больного берут 250-300 мл крови, консервируют, а в день операции ему же и вливают, компенсируя операционные кровопотери.
Кроме того, этот метод используют в спортивной прак¬тике - для коррекции сильной кислородной задолженности, возникающей при больших физических нагрузках.
Достижения большого спорта подошли сейчас к тому рубежу, когда предельно используются возможности не только человеческого организма, но и фармакологии. Все чаще приме¬няют способы биостимуляции, такие, как спортивная аутоге¬мотрансфузия, получившая название «кровяного допинга».
За 10 дней до соревнований у физически хорошо подго¬товленного спортсмена берут до 400 мл крови и консервируют. Кровопускание вызывает не только легкую кислородную не¬достаточность, но и активизацию регенерации крови выше ис¬ходного уровня. Происходит также и общая активизация всейсимпатико-адреналовой системы, и активизация системы со¬единительной ткани, так называемой ретикулоэндоэпителиаль¬ной системы.
Помимо увеличения содержания в крови гемоглобина и эритроцитов выше исходного уровня, происходит также повы¬шение иммунитета, активизация надпочечников и т.д. При хра¬нении крови около 10 дней в ней образуются биологически ак¬тивные вещества с биостимулирующими свойствами. Вливание такой крови в день соревнований, особенно на самых послед¬них изнуряющих этапах, резко повышает аэробную производи¬тельность и результативность спортивных выступлений. К то¬му же, вместе с переливанием крови возможно введение неко¬торых витаминов, энергизаторов, антигипоксантов, биологиче¬ски активных веществ и т.д.
Возможности этих методик очень велики. Помимо аэробных циклических видов спорта, аутогематрансфузии, как эффек¬тивный способ повышения устойчивости организма к недос¬татку кислорода, может быть использована для покорения гор¬ных вершин, глубоководном нырянии, т.е. везде, где требуется повышенная устойчивость организма к недостатку кислорода.
Разработаны интересные методики многократного пере¬ливания малых доз собственной крови с интервалом в 3-4 дня для оказания биостимулирующего - и общеукрепляющего воз¬действия на тяжелых больных. Исследования в этой области продолжаются и дают все новые обнадеживающие результаты. Причем, использовать такую методику можно не только в ме¬дицине, но и в спорте.

[Тренер]

Международный Олимпийский Комитет (МОК) своим решением причислил аутогемотрансфузию к допинговым средствам и запретил ее применение в спорте. По мнению мно¬гих авторитетных специалистов в области спортивной медици¬ны это решение довольно спорно. Говоря о вреде аутоге¬мотрансфузии, приводятся доводы о том, что консерванты, ис¬пользуемые для хранения крови вредны. Однако эти же самые консерванты почему-то не являются вредными, когда в боль¬ницах широко используют чужую кровь для переливания. К тому же основной консервант крови - это лимоннокислый на¬трий - вещество, обладающее скорее биостимулирующим, не¬жели токсическим действием. Чтобы отравиться лимоннокис¬лым натрием, крови надо перелить литров 10, не меньше.
Тем не менее, поскольку решение МОК принято, автор оставляет право окончательного выбора за спортивными вра¬чами и тренерами конкретных спортсменов. Тем более, что грамотно проведенную аутогемотрансфузию «засечь» невоз¬можно.
В настоящее время во всем мире ведутся интенсивные поиски искусственных кровезаменителей, способных перено¬сить кислород из легких в ткани. Эти заменители спасут много человеческих жизней и позволят резко увеличить спортивные результаты в тех видах спорта, где нужна большая выносли-вость. В качестве таких заменителей крови пытаются использо¬вать растворы поляризованного гемоглобина с большей моле¬кулярной массой, бычий гемоглобин, очищенный от примесей, искусственные микротельца - липосомы, которые содержат ге¬моглобин и даже целиком искусственные кислородоперенося¬щие заменители крови - перфторуглероды. Пока все эти заме¬нители очень далеки от совершенства и не справляются со своей задачей по причине малой кислородной емкости, либо высокой токсичности. Однако мы стоим на пороге создания таких кровезаменителей, которые не только будут равны чело¬веческой крови по способности переносить кислород, но даже будут превосходить ее. В некоторых странах такие заменители уже есть и даже используются, но нам они пока недоступны. В свете изложенных данных уже не такими дикими кажутся ре¬корды людей, ныряющих глубже 100 метров, задерживающих¬ся под водой свыше 14-и минут, либо пробегающих 100 км чуть ли не со скоростью спринтера.
Использование такой «искусственной крови» раздвинет перед человеком новые горизонты как биологических, так и спортивных достижений. Кто знает, может быть, пройдет со¬всем немного времени и каждый из нас в случае необходимо¬сти с целью укрепления здоровья сможет получить немного «голубой крови».

[Тренер]

20. Печень.

Название «печень» происходит от слова «печь», т.к. пе¬чень обладает самой высокой температурой из всех органов живого тела. С чем это связано? Скорее всего, тем, что в печени на единицу массы происходит самое высокое количество обра¬зования энергии. До 20% массы всей клетки печени занимают митохондрии «силовые станции клетки», которые непрерывно образуют АТФ, распределяющуюся по всему организму.
Вся ткань печени состоит из долек. Долька - это струк¬турная и функциональная единица печени. Пространства меж¬ду печеночными клетками представляют собой желчные ходы. В центре дольки проходит вена, в междольковой ткани прохо¬дят сосуды и нервы.
Печень как орган состоит из двух неравных больших долей: правой и левой. Правая доля печени намного больше левой, поэтому она так легко прощупывается в правом подре¬берье. Правая и левая доли печени сверху разделяются серпо¬видной связкой, на которой как бы «подвешена» печень, а вни¬зу правая и левая доли разделены глубокой поперечной бороз¬дой. В этой глубокой поперечной борозде находятся так назы¬ваемые ворота печению в этом месте в печень входят сосуды и нервы, выходят отводящие желчь печеночные протоки. Малые печеночные протоки постепенно объединяются в один общий. Общий желчный проток, включает в себя проток желчного пу¬зыря - специального резервуара, в котором накапливается желчь. Общий желчный проток впадает в 12-ти перстную киш¬ку, почти в том же самом месте, где впадает в нее проток под¬желудочной железы.
Кровообращение печени не похоже на кровообращение других внутренних органов. Как все органы, печень снабжается артериальной кровью, насыщенной кислородом ИЗ печеночной артерии. От нее оттекает венозная кровь, бедная кислородом и богатая углекислым газом, и впадает в нижнюю полую вену. Однако помимо этого обычного для всех органов кровообра¬щения печень получает большое количество крови, оттекаю¬щей от всего желудочно-кишечного тракта. Все, что всасывает¬ся в желудке, 12-ти перстной кишке, тонком и толстом кишеч¬нике, собирается в большую воротную вену и впадает в печень. Цель воротной вены не в том, чтобы снабдить печень кислоро¬дом и избавить от углекислого газа, а в том, чтобы пропустить через печень все питательные (и не питательные) вещества, ко¬торые всосались на протяжении всего желудочно-кишечного тракта. Сначала через воротную вену они проходят через пе¬чень, а потом уже и печени, претерпев определенные измене¬ния, всасываются в общий кровоток. На долю воротной вены приходится 80% крови, получаемой печенью. Кровь воротной вены имеет смешанный характер. Она содержит как артериаль¬ную, так и венозную кровь, оттекающую от желудочно-¬кишечного тракта. Таким образом, в печени имеются 2 капил¬лярные системы: обычная, между артериями и венами и капил¬лярная сеть воротной вены, которую иногда называют «чудес¬ной сетью». Обычная и капиллярная чудесная сеть соединяют¬ся между собой.
Иннервируется печень из солнечного сплетения (симпа¬тическая иннервация) и ветвями блуждающего нерва (парасим¬патическая импульсация).
Через симпатические волокна стимулируется образова¬ние мочевины, по парасимпатическим нервам передаются им¬пульсы, усиливающие желчеотделение, способствующие нако¬пление гликогена.
Печень иногда называют самой крупной эндокринной железой организма, но это не совсем верно. Печень выполняет и эндокринные и выделительные функции, а также принимает участие в пищеварении.
Продукты расщепления всех питательных веществ обра¬зуют в известной степени, общий резервуар обмена веществ, который весь проходит через печень. Из этого резервуара орга¬низм по мере необходимости синтезирует необходимые веще¬ства и расщепляет ненужные

[Тренер]

Углеводный обмен.
Глюкоза и другие моносахариды, поступающие в пе¬чень, превращаются ею в гликоген. Гликоген откладывается в печени как «сахарный резерв». В гликоген помимо моносаха¬ридов превращается и молочная кислота, продукты расщепления белков (аминокислоты), жиров (триглицериды и жирные кислоты). Все эти вещества начинают превращаться в гликоген в том случае, если углеводов в пище не хватает.
По мере необходимости, при расходовании глюкозы гликоген здесь же в печени превращается в глюкозу и поступа¬ет в кровь. Содержание гликогена в печени независимо от приема пищи подвержено определенному ритмическому коле¬банию в течение суток. Наибольшее количество гликогена со-держится в печени ночью, наименьшее - в течении дня. Это связано с активным расходом энергии днем и образованием глюкозы. Синтез гликогена из других углеводов и расщепление до глюкозы имеет место, как в печени, так и в мышцах. Однако образование гликогена из белка и жира возможно только в пе¬чени, в мышцах этот процесс не протекает.
Пировиноградная кислота и молочная, жирные кислоты и кетоновые тела - то, что называют «токсинами усталости» ¬утилизируются в основном в печени и преобразуются в глюко¬зу. В организме высоктренированного спортсмена более 50% всей молочной кислоты преобразуется в печени в глюкозу.
Только в печени происходит «цикл трикарбоновых ки¬слот», который иначе еще называют «циклом Кребса» по име¬ни английского биохимика Кребса, который, кстати говоря, жив до сих пор. Ему принадлежат классические труды по био¬химии, в т.ч. и современный учебник.
Сахарный гомеостаз необходим для нормальной деятельности всех систем и органов. В норме количество углево¬дов в крови составляет 80-120 мг% (т.е. мг на 100 мл крови), и их колебания не должны превышать 20-30 мг%. Значительное понижение содержания углеводов в крови (гипогликемия), а также стойкое повышение их содержания (гипергликемия) мо¬гут привести к тяжелым для организма последствиям.
Во время всасывания сахара из кишечника, содержание глюкозы в крови воротной вены может достигать 400 мг%. Со¬держание сахара в крови печеночной вены и в периферической крови повышается при этом лишь незначительно и редко дос¬тигает 200 мг%. повышение содержания сахара в крови сразу включает «регуляторы», встроенные в печень. Глюкоза пре¬вращается, с одной стороны, в гликоген, который накапливает¬ся, с другой стороны, она используется для получения энергии, а если и после этого остается избыток глюкозы, то она превра¬щается в жир.
В последнее время появились данные о способности об¬разования из глюкозы заменимых аминокислот, однако процесс этот носит в организме ограниченный характер и развивается только в организме высококвалифицированных спортсменов. При понижении уровня глюкозы (длительное голодание, боль¬шой объем физических нагрузок) в печени происходит расщеп¬ление гликогена, а если этого недостаточно, то превращаются в сахар аминокислоты и жиры, которые затем превращаются в гликоген.
Глюкозорегулирующая функция печени поддерживается механизмами нейро-гуморольной регуляции (регуляция с по¬мощью нервной и эндокринной системы). Содержание сахара в крови повышается адреналином, глюкагоном, тироксином, глюкокортикоидами и диабетогенными факторами гипофиза. При определенных условиях стабилизующим влиянием на са¬харный обмен обладают половые гормоны.
Уровень сахара в крови понижается инсулином, кото¬рый через систему воротной вены сначала попадает в печень и только оттуда в общее кровообращение. В норме антагонисти¬ческие эндокринные факторы находятся в состоянии равнове¬сия. При гипергликемии усиливается секреция инсулина, при гипогликемии - адреналина. Свойством повышать содержание сахара в крови обладает глюкагон - гормон, секретируемый ¬клетками отростков Лангерганса поджелудочной железы.
Глюкозостатическая функция печени может подвергать¬ся и прямому нервному воздействию. Центральная нервная система может вызвать гипергликемию как гумороидным пу¬тем, так и рефлекторно. Некоторые опыты свидетельствуют о том, что в печени существует так же система автономной регу¬ляции уровня сахара в крови.

[Тренер]

Белковый обмен.
Роль печени в белковом обмене заключается в расщеп¬лении и «перестройке» аминокислот, образовании химически нейтральной мочевины из токсичного для организма аммиака, а также в синтезе белковых молекул. Аминокислоты, которые всасываются в кишечнике и образуются при расщеплении тка¬невого белка, составляют «резервуар аминокислот» организма, который может служить как источником энергии, так и строи¬тельным материалом для синтеза белков. Изотопными метода¬ми было установлено, что в организме человека в стуки расще¬пляется и вновь синтезируется 80-100 г белка. Приблизительно половина этого белка трансформируется в печени. Об интен¬сивности белковых превращений в печени можно судить потому, что белки печени обновляются примерно за 7 (!) дней. В других органах этот процесс происходит как минимум за 17 дней. В печени содержится так называемый «резервный бе¬лою», который идет на нужды организма в том случае, если не хватает белка с пищей. При двухдневном голодании печень те¬ряет примерно 20% своего белка, в то время, как общая потеря белка всех других органов составляет только около 4%.
Трансформация и синтез недостающих аминокислот мо¬гут происходить только в печени; даже если печень удалить на 80%, такой процесс, как дезаминирование, сохраняется. Обра¬зование заменимых аминокислот в печени идет через образова¬ние глютаминовой и аспарагиновой кислоты, которые служат как бы промежуточными звеном.
Избыточное количество той или иной аминокислоты подвергается расщеплению сначала до пировиноградной ки¬слоты, а потом в цикле Кребса до воды и углекислого газа с об¬разованием энергии, запасаемой в виде АТФ.
В процессе деземинирования аминокислот - отщепления от них аминогрупп, образуется большое количество токсичного аммиака. Печень преобразует аммиак в нетоксичную мочевину (карбамид), который затем почками выводится из организма. Синтез мочевины происходит только в печени и нигде больше.
Синтез белков плазмы крови - альбуминов и глобули¬нов происходит в печени. Если произошла кровопотеря, то при здоровой печени содержание белков плазмы крови очень быст¬ро восстанавливается, при больной печени такое восстановле¬ние значительно замедляется.

[Тренер]

Жировой обмен.
Печень может депонировать жира намного больше, чем гликогена. Так называемый «структурный липоид» - структур¬ные липиды печени фосфолипиды и холестерин составляют 10¬-16% сухого вещества печени. Это количество довольно посто¬янно. Помимо структурного липоида печень имеет включения нейтрального жира, сходного по своему составу с жиром под¬кожной клетчатки. Содержание нейтрального жира в печени подвержено значительным колебаниям. В целом же, можно сказать, что печень имеет определенный жировой запас, кото¬рый при дефиците нейтрального жира в организме может рас¬ходоваться на энергические нужды. Жирные кислоты при де¬фиците энергии могут хорошо окисляться в печени с образова¬нием энергии, запасаемой в виде АТФ. В принципе, жирные кислоты могут окисляться и в любых других внутренних орга¬нах, однако процентное соотношение будет таким: 60% печень и 40% все остальные органы.
Желчь, выделяемая печенью в кишечник, эмульгирует жиры, и только лишь в составе такой эмульсии жиры могут впоследствии всасываться в кишечнике.
Половина имеющегося в организме холестерина синте¬зируется в печени и лишь другая половина имеет пищевое про¬исхождение.
Механизм окисления печенью жирных кислот был вы¬яснен в начале нашего века. Он сводится к так называемому β-окислению. Окисление жирных кислот происходит до 2-го уг¬леродного атома (β-атома). Получается более короткая жирная кислота и уксусная кислота, которая потом превращается в ацетоуксусную. Ацетоуксусная кислота превращается в ацетон, а новая β-окисленная кислота подвергается окислению с боль¬шим трудом. И ацетон и β-окисленная кислота объединяют под одним названием «кетоновые тела». Для расщепления кетоно¬вых тел нужно достаточно большое количество энергии и при дефиците глюкозы в организме (голодание, диабет, длительные аэробные нагрузки) у человека изо рта может появиться запах ацетона. У биохимиков даже есть такое выражение: «жиры сгорают в огне углеводов». Для полного сгорания, полной ути¬лизации жиров до воды и углекислого газа с образованием большого количества АТФ необходимо хотя бы небольшое ко¬личество глюкозы. Иначе процесс застопорится на стадии об¬разования кетоновых тел, которые сдвигают рН крови в кислую сторону, вместе с молочной кислотой принимая участие в формировании усталости. Не зря их, поэтому, и называют «токси¬нами усталости».
На жировой обмен в печени влияют такие гормоны, как инсулин, АКТГ, диабетогенный фактор гипофиза, глюкокорти¬коиды. Действие инсулина способствует накоплению жира в печени. Действие АКТГ, диабетогенного фактора, глюкокорти¬коидов прямо противоположно. Одна из важнейших функций печени в жировом обмене - это образование жира и сахара. Уг¬леводы - непосредственный источник энергии, а жиры - важ¬нейший запас энергии в организме. Поэтому при избытке угле¬водов и, в меньшей степени белков, преобладает синтез жира, а при недостатке углеводов доминирует глюконеогенез (образование глюкозы) из белка и жира.

[Тренер]

Холестериновый обмен.
Холестериновые молекулы составляют структурный каркас всех без исключения клеточных мембран. Деление кле¬ток без достаточного количества холестерина попросту невоз¬можно. Из холестерина образуются желчные кислоты, т.е. по сути, сама желчь. Из холестерина образуются все стероидные гормоны: глюкокортикоиды, минералокортикоиды, все поло¬вые гормоны.
Синтез холестерина, поэтому, генетически детермини¬рован. Холестерин может синтезироваться во многих органах, но, наиболее интенсивно синтезируется он в печени. К слову сказать, в печени, так же, происходит и расщепление холесте¬рина. Часть холестерина выделяется с желчью в неизменном виде в просвет кишечника, но большая часть холестерина ¬75% превращается в желчные кислоты. Образование желчных кислот - основной путь катаболизма холестерина в печени. Для сравнения скажем, что на все стероидные гормоны вместе взя¬тые расходуется лишь 3% холестерина. С желчными кислотами у человека в сутки выделяется 1-1,5 г холестерина. 1/5 этого количества выделяется из кишечника наружу, а остальное вновь всасывается в кишечник и попадает в печень.

[Тренер]

Витамины.
Все жирорастворимые витамины (А, Д, Е, К и др.) вса¬сываются в стенки кишечника только в присутствии желчных кислот, выделяемых печенью. Некоторые витамины (А, В1, Р, Е, К, РР и др.) депонируются печенью. Многие из них участ¬вуют в химических реакция, происходящих в печени (В1, В2, B5, В12, С, К и др.). Часть витаминов активизируется в печени, подвергаясь в ней фосфорицированию (B1, В2, В6, холин и др.). Без фосфорных остатков эти витамины совершенно неактивны и часто нормальный витаминный баланс в организме больше зависит от нормального состояния печени, чем от достаточного поступления того или иного витамина в организм.
Как видим, в печени могут депонировать как жирорас¬творимые, так и водорастворимые витамины, только время де¬понирования жирорастворимых витаминов, конечно, несоиз¬меримо больше, нежели водорастворимых.

[Тренер]

Обмен гормонов.
Влияние печени на метаболизм стероидных гормонов не ограничивается тем, что она синтезирует холестерин - основу, из которой затем образуются все стероидные гормоны. В пече¬ни все стероидные гормоны подвергаются инактивации, хотя образуются они и не в печени.
Распад стероидных гормонов в печени является фермен¬тативным процессом. Большая часть стероидных гормонов инактивируется, соединяясь в печени с глюкуроновой кисло¬той. При нарушении функции печени в организме в первую очередь повышается содержание гормонов коры надпочечни¬ков, которые не подвергаются полному расщеплению. Отсюда возникает очень много различных заболеваний. Больше всего накапливается в организме альдостерона - минералокортико¬идного гормона, избыток которого приводит к задержке натрия и воды в организме. В результате возникают отеки, подъем ар¬териального давления и т.д.
В печени в значительной степени происходит инактива¬ция гормонов щитовидной железы, антидиуретического гормо¬на, инсулина, половых гормонов. При некоторых заболеваниях печени мужские половые гормоны не разрушаются, а превра¬щаются в женские. Особенно часто такое расстройство возни¬кает после отравления метиловым спиртом. Сам по себе избы¬ток андрогенов, вызванный введением большого количества их извне, может привести к усилению синтеза женских половых гормонов. Существует, очевидно, некий порог содержания ан¬дрогенов в организме, превышение которого приводит к пре¬вращению андрогенов в женские половые гормоны. Хотя, в последнее время появились публикации о том, что некоторые ле¬карственные препараты способны предотвратить превращение в печени андрогенов в эстрогены. Такие препараты называют блокаторами.
Помимо вышеперечисленных гормонов печень инакти¬вирует нейромедиаторы (катехоламины, серотонин, гистамин и многие другие вещества). В некоторых случаях даже развитие психических заболеваний вызвано неспособностью печени инактивировать те или иные нейромедиаторы.

[Тренер]

Микроэлементы.
Обмен практически всех микроэлементов напрямую за¬висит от работы печени. Печень, например, оказывает влияние на всасывание железа из кишечника, она депонирует железо и обеспечивает постоянство его концентрации в крови. Печень ¬депо меди и цинка. Она принимает участие в обмене марганца, молибдена кобальта и других микроэлементов.

[Тренер]

Желчеобразование.
Желчь, вырабатываемая печенью, как мы уже говорили, принимает активное участие в переваривании жиров. Однако дело не ограничивается всего лишь их эмульгированием. Желчь активизирует жирорасщепляющий фермент липазу пан¬креатического и кишечного сока. Желчь также ускоряет всасы¬вание в кишечнике жирных кислот, каротина, витаминов Р, Е, К, холестерина, аминокислот, солей кальция. Желчь стимули¬рует перистальтику кишечника.
За сутки печень вырабатывает не менее 1 л желчи. Желчь представляет собой зеленовато-желтую жидкость сла¬бощелочной реакции. Главные компоненты желчи: соли желч¬ных кислот, желчные пигменты, холестерин, лецитин, жиры, неорганические соли. Печеночная желчь содержит до 98% во¬ды. По своему осмотическому давлению, желчь равна плазме крови. Из печени желчь по внутрипеченочным желчным ходам поступает в печеночный проток, оттуда непосредственно выде-ляется через пузырный проток в желчный пузырь. Здесь проис¬ходит концентрация желчи вследствие всасывания воды. Плот¬ность пузырной желчи 1,026-1,095.
Часть веществ, входящих в состав желчи синтезируется непосредственно в печени. Другая часть образуется вне печени и после ряда метаболических изменений выводится с желчью в кишечник. Таким образом, желчь образуется двумя путями. Одни ее компоненты фильтруются из плазмы крови (вода, глюкоза, креатинин, калий, натрий, хлор), другие образуются в печени: желчные кислоты, глюкурониды, парные соединения и т.д.
Важнейшие желчные кислоты холевая и дезоксихолевая в соединении с аминокислотами глицином и таурином образу¬ют парные желчные кислоты - гликохолевую и таурохолевую. Печень человека вырабатывает в сутки 10-20 г желчных ки¬слот. Попадая с желчью в кишечник, желчные кислоты расще¬пляются с помощью ферментов кишечных бактерий, хотя большая их часть подвергается обратному всасыванию кишеч¬ными стенками и вновь оказывается в печени. С калом выделя¬ется лишь 2-3 г желчных кислот, которые в результате разла¬гающего действия кишечных бактерий меняют зеленый цвет на коричневый и изменяют запах. Таким образом, существует как бы печеночно-кишечный кругооборот желчных кислот. Если необходимо увеличить выведение желчных кислот из организ¬ма (например, с целью выведения из организма больших коли¬честв холестерина), то принимаются вещества, необратимо свя¬зывающие желчные кислоты, которые не позволяют желчным кислотам всасываться в кишечнике и выводят их из организма вместе с калом. Самыми эффективными в этом плане являются специальные ионообменные смолы (например, холестирамин), которые будучи принятыми внутрь, способны связать в кишеч¬нике очень большое количество желчи и, соответственно, желчных кислот. Ранее с этой целью использовали активиро¬ванный уголь. Используют, впрочем, и теперь. Свойством аб¬сорбировать желчные кислоты и выводить их из организма об¬ладает клетчатка овощей и фруктов, но в еще большей степени пектиновые вещества. Наибольшее количество пектиновых веществ содержится в ягодах и фруктах, из которых можно приготовить желе без применения желатина. В первую очередь, это красная смородина, затем, по желеобразующей способно¬сти за ней следуют черная смородина, крыжовник, яблоки. Примечательно, что в печеных яблоках пектинов содержится в несколько раз больше, нежели в свежих. В свежих яблоках со¬держатся протопектины, которые при печении яблок превра¬щаются в пектины. Печеные яблоки - непременный атрибут всех диет, когда нужно удалить из организма большое количе¬ство желчи (атеросклероз, заболевания печени, некоторые от¬равления и т.д.).
Желчные кислоты помимо всего прочего могут образо¬вываться из холестерина. При употреблении мясной пищи, ко¬личество желчных кислот увеличивается, при голодании уменьшается. Благодаря желчным кислотам и их солям, желчь выполняет свои функции в процессе пищеварения и всасыва¬ния.
Билирубин образуется из гемоглобина разрушенных эритроцитов в селезенке и особых клетках печени (купферов¬ские клетки). Не зря селезенку называют кладбищем эритроци¬тов. В отношении билирубина главной задачей печени является его выделение, а не образование, хотя немалая часть его обра¬зуется именно в печени. Интересно то, что распад гемоглобина до билирубина осуществляется при участии витамина С. Меж¬ду гемоглобином и билирубином имеется множество промежу¬точных продуктов, способных ко взаимному превращению друг в друга. Часть их выделяется с мочой, а часть с калом.
Образование желчи регулируется центральной нервной системой путем разнообразных рефлекторных влияний. Жел¬чеотделение происходит непрерывно, усиливаясь во время еды. Раздражение чревного нерва приводит к уменьшению образо¬вания желчи, а раздражение блуждающего нерва и гистамин увеличивают образование желчи.
Желчевыделение, т.е. поступление желчи в кишечник происходит периодически в результате сокращения желчного пузыря в зависимости от приема пищи и ее состава.

[Тренер]

Выделительная (экскреторная) функция.
Выделительная функция печени очень тесно связана сжелчеобразованием, поскольку экскретируемые печенью веще¬ства экскретируются через желчь и, хотя бы уже поэтому, они автоматически становятся составной частью желчи. К таким веществам относятся уже вышеописанные гормоны щитовид¬ной железы, стероидные соединения, холестерин, медь и дру¬гие микроэлементы, витамины, порфириновые соединения (пигменты) и т.д.
Вещества, выделяемые практически только с желчью, подразделяются на две группы.
1) Вещества, связанные в плазме крови с белками (например, гормоны);
2) Вещества, нерастворимые в воде (холестерин, стероидные соединения).
Одна из особенностей выделительной функции желчи заключается в том, что она способна выводить из организма такие вещества, которые никаким другим образом из организма выведены быть не могут. В крови мало свободных соединений. Большинство тех же гормонов прочно соединены с транспорт¬ными белками крови и будучи прочно соединенными с белка¬ми, не могут преодолеть почечный фильтр. Такие вещества вы¬деляются из организма вместе с желчью. Другой большой груп-пой веществ, которые не могут быть выведены с мочой, являются вещества, нерастворимые в воде. Роль печени в дан¬ном случае сводится к тому, что она соединяет эти вещества с глюкуроновой кислотой и переводит, таким образом, в водорастворимое состояние, после чего они свободно выделяются через почки.
Есть и другие механизмы, которые позволяют печени выделить из организма нерастворимые в воде соединения.

[Тренер]

Обезвреживающая функция.
Печень выполняет защитную роль не только за счет обезвреживания и выведения токсичных соединений, но, даже за счет попавших в нее микробов, которых она уничтожает. Специальные клетки печени (купферовские клетки) подобно амебам захватывают чужеродные бактерии и переваривают их.
В процессе эволюции печень превратилась в идеальный орган обезвреживания токсических веществ. Если она не может превратить токсичное вещество в полностью нетоксичное, она делает его менее токсичным. Мы уже знаем, что токсичный аммиак превращается в печени в нетоксичную мочевину (кар¬бамид). Чаще всего печень обезвреживает токсичные соедине¬ния за счет образования с ними парных соединений с глюкуро¬новой и серной кислотой, глицином, таурином, цистеином и др. Так обезвреживаются высокотоксичные фенолы, нейтрализу¬ются стероиды и другие вещества. Большую роль в обезврежи¬вании играют окислительные и восстановительные процессы, ацетилирование, метилирование (поэтому для печени так по¬лезны витамины, содержащие свободные метильные радикалы).
Печень весьма чувствительна к недостатку кислорода. В условиях гипоксии (недостатка кислорода в тканях) в печени образуются сосудорасширяющие вещества, снижающие чувст-вительность капилляров к адреналину и увеличивающие пече¬ночный кровоток. При длительной аэробной работе (бег, пла¬вание, гребля и т.д.) увеличение печеночного кровотока может достигнуть такой степени, что печень сильно увеличивается в объеме и начинает давить на свою наружную капсулу, богато снабженную нервными окончаниями. В результате появляется боль в печени, знакомая каждому бегуну, да и вообще всем тем, кто занимается аэробными видами спорта.

[Тренер]

Возрастные изменения.
Функциональные возможности печени человека наибо¬лее высоки в раннем детском возрасте и очень медленно уменьшаются с возрастом.
Масса печени новорожденного ребенка в среднем со¬ставляет 130-135 г. Максимума своей массы печень достигает в возрасте между 30-40 годами, а затем постепенно снижается, особенно между 70-80 годами, причем, у мужчин масса печени падает сильнее, чем у женщин. Регенерационные способности печени к старости несколько снижаются. В молодом возрасте после удаления печени на 70% (ранения, травмы и т.д.), печень восстанавливает через несколько недель утраченную ткань на 113% (с избытком). Такая высокая способность к регенерации не присуща ни одному другому органу и даже используется для лечения тяжелых хронических заболеваний печени. Так, например, некоторым больным циррозом печени, ее удаляют на 3/4 и она снова отрастает, но вырастает уже новая, здоровая ткань. С возрастом печень уже не восстанавливается полно¬стью. У старых лиц она отрастает лишь на 91 % (что, в принци¬пе, тоже немало).
Синтез альбуминов и глобулинов в пожилом возрасте падает. Преимущественно падает синтез альбуминов. Однако, это не приводит к каким-либо нарушениями в питании тканей и падению онкотичесокого давления крови, т.к. к старости уменьшается интенсивность распада и потребления белков плазмы другими тканями. Таким образом, печень даже в ста¬рости обеспечивает потребности организма в синтезе белков плазмы крови. Способность печени к деоонированию гликоге¬на тоже различна в различные возрастные периоды. Гликоген¬ная емкость достигает максимума к трехмесячному возрасту, сохраняется на всю жизнь и лишь слегка снижается к старости. Жировой обмен в печени достигает своего обычного уровня также в очень раннем возрасте и лишь незначительно снижает¬ся к старости.
На разных этапах развития организма печень вырабаты¬вает разные количества желчи, но всегда покрывает потребно¬сти организма. Состав желчи на протяжении жизни несколько меняется. Так, если у новорожденного ребенка в печеночной желчи содержится желчных кислот около 11 мг-экв/л, то к че-тырехлетнему возрасту это количество снижается почти в 3 раза, а к 12 годам вновь повышается и достигает приблизи¬тельно 8 мг-экв/л.
Скорость опорожнения желчного пузыря, по некоторым данным наименьшая у молодых людей, а у детей и стариков она значительно выше.
Вообще по всем своим показателям, печень – малостареющий орган. Она исправно служит человеку на протяжении всей его жизни.

[Сергей82]

Спасибо Тренеру за рекомендацию книги «Спортивная медицина»! Прочитал пару разделов из нее на форуме, потом заказал в интернете бумажную версию, вчера получил на почте. Кстати кто-нибудь в курсе, в Туле можно купить книги Ю. Б. Буланова? Хотел заказать еще пару его книг, но через почту - не очень радует, там опять пол дня в очереди стоять придется, а в интернет-магазинах, где есть свои пункты выдачи заказов, его книг к сожалению нет. Может кому попадались в Туле?

[Тренер]

От редакции
КТО ТАКОЙ АНДРЕЙ КОЧЕРГИН
Как часто значимое общественное явление или событие заслоняется персоной, его инициирующей. Так не слишком многие всерьез знают, что именно написал и проповедовал Ницше, какое именно он имеет отноше­ние к Заратустре, но у всех на слуху имя этого основоположника «философии воли», иначе говоря, теории власти.
Спортивная жизнь не часто балует нас событиями эпохальной значимости. Даже удивительные рекорды чемпионов вполне предсказуемы и ожидаемы, темп их прироста вполне определен и может быть высчитан по объективным показателям развития фармацевтической базы и эволюции методик тренинга Тем более удивительны люди, сумевшие оказаться в центре обществен­ного внимания, являя собой что-то совершенно отличное от общепринятого и привычного. Появление таких флаг­манов — явление редкое и всегда чуть-чуть скандальное.
Мухаммед Али — олимпийский чемпион, привнесший в профессиональный бокс интригу и эстетику спек­такля. Кто вспомнит, какую именно Олимпиаду он вы­играл? И в то же самое время любой знаток бокса вспом­нит в деталях его алогичные, на первый взгляд, победы над такими титанами ринга, как Форман и Фрезер.
Во многом благодаря Али бокс из кровавой рубки превратился в сверхприбыльное шоу, не лишенное драматургии. Его заслуга заключается не в предъявленном миру техническом совершенстве, а в демонстрации яр­кой личности, исполненной артистизма.
Миру остро необходимы герои!
Таков, например, Мае Ояма — основатель каратэ киокушинкаи, человек, сумевший соединить, казалось бы, разнополюсные понятия — жесткое контактное каратэ и сетевую маркетинговую политику. И уже совершенно никому не интересно, ломал ли Ояма рога по-на­стоящему или все же подпилил их перед началом шоу у тихого японского буйвола.
Великие чемпионы и тренеры прошлого, без всяких сомнений, задали тот ориентир, в направлении которо­го долгие годы шел сегодняшний спорт. Но ничто не сто­ит на месте, а это значит, что нам просто необходимы новые идеи, способные всколыхнуть умы коллег, продемонстрировав нечто из ряда вон выходящее и от этого крайне привлекательное.
Андрей Кочергин появился буквально ниоткуда; еще вчера о нем знали лишь узкие специалисты с военных кафедр и учебных центров. Да, ветераны «Динамо» могут вспомнить Андрея образца 1978—1983 годов, когда он начал изучать «советское спортивное каратэ», стар­товав за год до образования официальной федерации СССР. А уже сегодня оказывается, что все эти годы Ко­чергин без особой публичности выполнял нормативы мастера спорта по нескольким видам, активно препо­давал собственную генерацию комплексной боевой под­готовки — и не только в предсказуемой части рукопаш­ного боя, но и в тактике, огневой подготовке и в ноже­вом бое. Делалось это без лишнего шума — все больше в полевых лагерях подготовки армейского спецназа.
И вдруг последовал шквал статей Кочергина о холодном оружии, безумные тесты на выживание, зашивание собственноручно разрезанных ног (!) и противодействие удушению в петле, которое продолжалось более минуты. Отрезанные без замаха канаты и пробитые ножом навы­лет туши, отколотые прямым ударом кулака бутылочные горлышки и много еще чего, что с восторгом тиражиру­ется телевидением и журналами, теперь заполонило со­бой ту часть Интернета, где собираются любители мор­добоя. Кочергин моментально и безоговорочно стал ньюсмейкером от каратэ, ножа и стрельбы. Наберите в любой поисковой системе «Андрей Кочергин», и вы будете бо­лее чем удивлены тому ажиотажу, который вызвал этот человек вокруг своей незаурядной персоны. Хотя это все внешняя сторона Андрея, по которой в основном и судят об этом явлении в отечественном каратэ. Впрочем, эта точка зрения имеет достаточные основания, потому что перечислить все эти рискованные эксперименты — все равно что заунывно пересказать содержание «Тысячи и одной ночи». Оставим сказки в покое и без восторгов попытаемся выяснить, что же действительно замеча­тельного совершил человек, подписывающийся именем «Бурят».
Ну, во-первых, никакой он не бурят, просто, обладая грубоватым армейским юморком, он таким образом оха­рактеризовал «покрой своего незамысловатого лица».
Кочергин реально очень грамотный и, что особенно удивительно для нашей страны, востребованный специалист по боевой подготовке. Огневая тактика, специаль­ная физическая и психическая подготовка, ножевой и прикладной рукопашный бой — вот то малое, что сего­дня известно большинству спецназовцев как «система боевой подготовки НДК-17» и признано ведущими ми­ровыми специалистами наиболее ярким явлением в этой области за последнее время.
Кочергин действительно многократный чемпион Лен-ВО по стрельбе из штатного оружия (ПМ), мастер спорта России и рекордсмен Министерства обороны.
Методика ножевого боя НДК-17 является настолько простой и в то же время мощной системой обращения с холодным оружием, что даже неспециалист в состоя­нии понять всю ее прикладную значимость и ужаснуть­ся жестокости способа усвоения материала. Ничего не поделаешь. «Абсолютная беспощадность по отношению к себе!» Именно этот слоган стоит в заглавии большинства работ Андрея.
Практикуемая им разновидность каратэ называется хокутоки и представляет собой самый свободный от ограничений спортивный поединок. Нельзя выдавливать глаза и травмировать шею, все остальное — пожалуйста и запросто, хоть кусайся (не шутка)!
Декларировать можно все что угодно — мало кто запретит, другое дело — как именно практиковать продек­ларированное. Удивительно, но этот человек, начавший тренироваться более двадцати пяти лет назад, сделал от­крытие, пока никем не замеченное! Вся информация о каратэ и иных восточных системах рукопашного боя но­сит авторитарный, почти мифологический характер. Ко­чергин же подверг большинство непререкаемых до него технических решений жесткому научному, биомехани­ческому анализу и сверил с современными представле­ниями в части методологии. Эффект был поразительный! Появились «ноги отkoi», «убойные руки от koi», «такти­ка злых ног», борьба с применением зубов, ударов лок­тем и головой. Нет, конечно, и в других видах бьют лок­тями и борются. Но привести все технические действия в стройную систему движения, когда, поняв, как имен­но связаны все действия, можно самому догадаться, как именно сделать все биомеханически правильно, — это действительно титанический труд человека, не лишенного таланта ученого. Если перечислить все технические, тактические и методические находки Кочергина, то по­неволе усомнишься: неужели это сделал один человек?
На сегодня Андрей Кочергин — абсолютный рекордсмен в проведении семинаров и мастер-классов. Мекси­ка, Австрия, Германия, Латвия, Беларусь, Украина и, ко­нечно, большинство крупных городов России уже име­ли удовольствие видеть этого человека, напоминающего по своей энергетике ядерный реактор. Более семидеся­ти семинаров менее чем за три года, и каких! Личные охраны президентов, полицейские академии, спецназ на разных концах земного шара, чемпионы мира по кара­тэ и тренеры сборных — это лишь самые яркие потре­бители его научного творчества.
Объем методической информации, заимствованной коллегами из методик koi, просто колоссален. Практически на каждом семинаре Кочергина присутствуют звез­ды российского спорта, и за все эти годы они не прояви­ли ничего, кроме восторгов и удивлений.
Все вышеперечисленное действительно удивляет и радует. Не в Японии и не в Китае, а именно в России живет человек, переворачивающий представления о каратэ, расширяющий представления о человеческих возможно­стях, о чести и мужестве. Когда большинство вполне доб­росовестных членов федераций шагало в указанном осно­вателями направлении, этот угловатый парень с гладко выбритой головой вывалился из общего строя и, подсле­повато прищурясь, ткнул заскорузлым пальцем в точку на горизонте, почесал бороденку и изрек: «Туда нам надоть!» И ему поверили — сначала осторожно, авансом, а теперь уже и безоговорочно, потому что трудно не пове­рить человеку с таким чудовищным мужским обаянием, с юмором в каждом обыденном слове и с перманентной иронией к своей персоне. Поговорив с Андреем, многие крайне удивлялись. Он такой же, как в своих книгах, в Интернете и по телевидению, он всегда предсказуемо весел, задирист, он всегда в центре внимания, его действи­тельно трудно не заметить в толпе.
По сути, с появлением koiизменился вектор развития системы рукопашного боя. Если раньше методы и педагогические приемы шли из каратэ в армию, то теперь спецназовский драйв пришел в залы каратэ. Время покажет жизнеспособность этого решения. Но время уже показало незаурядность человека, имеющего заслу­женное право на ошибку, хотя бы потому, что он ищет новое, никем доселе не найденное. Многим давно хоте­лось «погорячее», теперь у этих ребят есть koi.
Телевизионные каналы снимают о нем передачи, отрывки из его семинаров уже просто вставляются в любой сюжет про каратэ или спецназ для повышения гра­дуса подачи. Его приглашают как эксперта в суд, на ра­дио и телевидение, о нем пишут книги и статьи, он читает лекции и пишет так, что не оторваться.
И все это может заслонить собой самое главное — ту роль, которую Андрей Кочергин уже сыграл в развитии каратэ во всем мире, сыграл, не оглядываясь на консервативных отцов-основателей, всецело полагаясь на науч­ный анализ и традиции советской спортивной школы.
Спешите увидеть мэтра вживую — он наш современник, общение с подобными людьми стоит того, чтобы рассказывать о нем внукам.
И спешите увидеть именно то, что он создал уже сегодня, потому что, при всей своей незаурядности, он всего лишь источник, а не итог проделанной работы. И пусть эта работа не окажется в тени его харизматической личности.

[Тренер]

Мужик с топором

От автора
Меня зовут Андрей Кочергин.
Сейчас мне сорок два года, я родился и вырос в не­спокойном пригороде Челябинска, где изначально сели­ли ссыльных «каторжан» и «химиков». В моей жизни по сию пору не произошло ничего страшнее моего детства: по совершенной случайности я ухитрился не «сесть» до пятнадцати лет от роду, как сделали это большинство моих друзей.

И, воспользовавшись этим «свободным време­нем», в 1978 году я дико увлекся каратэ, которое и ста­ло самым любимым делом моей жизни. В 1983 году я ушел по призыву на срочную службу, а в 1988 году во­лею судеб стал молодым лейтенантом и мастером спор­та по офицерскому многоборью.
Сейчас я еще и мастер спорта по стрельбе из писто­лета, обладатель одного пятого и одного седьмого дана по каратэ, создатель одного из самых успешных мировых проектов в ножевом бое, который называется танто дзюцу кои но такинобори рю, автор системы боевой под­готовки спецназа НДК-17 и куратор самых свободных профессиональных боев на планете — хокутоки.
Не писатель, не герой и не кумир молодежи — обыч­ный парень, выросший у горящей помойки, который не перестает пытливо выяснять, из чего состоит этот мир и с чем его едят.
Совершенно очевидно, что это самая странная вещь, которую мне предстоит сделать. Судите сами: я должен взять несколько жизнеобразующих тем и хрюкнуть на этот счет нечто вразумительное. Более того, порыскать среди моих неизданных статей и на нашем ресурсе (http://www.koicombat.org) и прикрепить некие «нетленки» на эти темы, наподобие «цитатника Мао». При всем при этом я еще слабо надеюсь на то, что я вменяем и скро­мен, несмотря на эти очевидные проявления мании ве­личия.
Короче, я вяло призываю читателей не относиться ко мне слишком серьезно, категорически и по сию пору не понимаю, ПОЧЕМУ ИМЕННО Я? Единственным оправ­данием мне служит то, что я не выдержал и поддался-таки на запугивания и прямые угрозы со стороны изда­тельства. Да уж, видели бы вы этих монстров!
Писать буду так, как уж умею, — врезать тексты без особой корректировки содержания, без ссылки на собе­седника. Если не разберетесь — что ж, так я и знал! Раз­беретесь, что это и зачем, — вы моя мама. Только она умела читать мои сумбурные армейские письма, даже мне самому это удавалось с трудом.
Ну и аллилуйя — поехали!..
А в ответ летели спелые помидоры...

1 ПРО ЖИЗНЬ И ПРО ТО, НА КОЙ ХРЕН ОНА НАМ ДАЕТСЯ
Чтобы развернуть знамена, нужно пойти против ветра.
Станислав Ежи Лец
Человеческая жизнь более чем омерзи­тельна, если она — всего лишь любовно оберегаемая частная собственность, ис­точник удовольствий.
Андрей Кочергин. «Как закалялась сталь-2»
Если вы напряжете память и нароете в ее недрах свои детские ощущения, то наверняка припомни­те, как радостно и счастливо мечталось в сопли­вом ребячестве. Мир был полон красок, он заигрывал с вами своими солнечными зайчиками, и казалось, что вся планета ждет вас, неприлично томясь в предвкушении вашего взросления. Жить мечталось вечно, и даже не по­тому, что пугала смерть — хотя реально пугала, а пото­му, что вот и живого слона еще не видел, и на Луну сле­тать не успел, и на дно океана с французским товарищем Жаком-Ивом Кусто не опускался. И все это должно бы­ло обязательно сбыться, потому что вы же планировали стать взрослым, а значит, всемогущим, как папа или ма­ма, которые почему-то не спешат на Луну (наверное, на работе сильно устают).
К сожалению, большинство людей инфантильно тя­нут за собой по жизни неистребимые детские наивно­сти, подгибая колени под тяжестью этого шлейфа, набухшего от разочарований. Мы эгоистичны и капризны, окружающие совершенно не готовы — вот уроды! — вни­кать в то обстоятельство, что нам нужно очень многое, мы хотим жить так, как мечталось в детском саду, весе­ло и беззаботно. А тут еще телевизор с его капитализмом и светскими новостями. Товарищ школьный, который овощ овощем, а вот же выбился в люди, начал вроде ларь­ки охранять, а сейчас уже и заводик какой-никакой при­купил— то ли свечной, то ли дроболитейный...
СТОП! А МНЕ!? А Я?!
Нет, ну ладно бы не образован или не умен вызываю­ще, ладно бы костюма не было или там связей каких-то важных — таки ведь все это есть! И что? Где эта потаскуха судьба, под кем задремала, почему не согласно куп­ленных билетов?! Как? Мимо уже давно, а почему не раз­будили! Остановите — я сойду!
И сходят, спиваются вполне приятные люди, вчераш­ние карапузы, умилявшие старушек у парадного. Девчон­ки, взрывавшие нам мозг своей полыхающей красотой, горбятся и становятся просто гражданками. Люди, не на­ходя чужой удачи, заявленной в глянцевых журналах, уже и не готовы оценить свою незаметную — того, что жи­вы поутру, что не загибаются от рака и не потеряли се­годня близкого человека. Что на столе есть то, что позво­лит не урчать животу и даже не думать о том, протянешь ли до зарплаты.
Мы забыли о малых формах, которыми мыслили и бы­ли счастливы наши пращуры, живущие на земле и рассуж­давшие великими категориями голода, смерти и жизни.
Современный человек превратился в комплекс по ути­лизации продуктов питания, в визитную карточку с навес­ной периферией из шмоток, машин, правильного парфюма и прочих заявочно-статусных дуростей, которые никак не влияют на болезни, не участвуют в переваривании бел­ков, жиров и углеводов и не спасают жизнь при пожаре!
Это не есть хорошо и не есть плохо, но это замыливает нам глаз и смещает район прицеливания, мы за­бываем о вечном, суетимся и треплем нервы себе и со­седним пассажирам, истерически прикидывая, чего у нас еще нет и почему именно это и есть конец света.
Да, Света, это конец!
А потом вдруг выясняем, что посадили свои батарей­ки и нам уже не хочется трахнуть пробегающую мимо хорошенькую студентку и совершенно нет сил подрать­ся с резвым люмпеном, назвавшим вас, ну, скажем, го­мосексуалистом, даже если при этом он окликнул вас пинком под вялый, грустный зад.
Ну, и зачем вам это существование? Где в нем не­истребимая диалектика, основа всех процессов, про­истекающих во Вселенной, где и как проморгали вы движение вперед и что это за «вперед» такой, если «от зарплаты до зарплаты»? Мы что — овощи в теплице, ожидающие полива с пестицидами?!
Вот уж хрен! Если человеческая жизнь не подвиг, то она теряет свою соль и перец, превращаясь в комби­корм. А человек, жрущий этот комбикорм, превращает­ся в парнокопытное, вялое и безропотное, как «детский ослик», способный в лучшем случае плаксиво всхлип­нуть и не рискующий вздрогнуть, даже если ему засу­нули в задницу дикорастущую кукурузину.
Спросите себя, если все в мире происходит не про­сто так и ваше появление на этой планете черного юмо­ра не случайно, то зачем оно и в чем прикол? Если суще­ствование Господа Бога принимается хотя бы приблизи­тельно, то чего это Он удумал?
ЭВОЛЮЦИЯ!
Именно это и есть наша жизнь, мы эволюциониру­ем от сперматозоида до гробовой доски, причем если эти изменения верны с биологической точки зрения, то они просто очевидны с нравственной!
Помните: «Кто не с нами, тот против нас!» Нет, это сказал не Гитлер.
Так вот, нет такой формы существования личности, как «неплохой человек», потому, оценивая себя само­стоятельно, мы готовы найти у себя столько милых при­вычек и умилительных черт, а при этом простить себе столько невинных шалостей и безобидных капризов, что поневоле мир станет исполнен многообразия оттенков серого, потеряв бинарную систему определения «белое/ черное», «добро/зло». А это совершенно неприемлемо хотя бы потому, что невозможно размыть до «серого» категорию «жизнь/смерть». Ужаснитесь, взглянув на ко­матозных больных!
Равновесие есть продукт борьбы хотя бы двух сил! Что-то в этом роде написал Энгельс в «Диалектике при­роды».
БОРЬБЫ!
И если жизнь не борьба, если жизнь не перманент­ный подвиг, то она просто попала не в те руки, и искрен­не жаль, что экзамен, носящий имя и фамилию новорож­денного, будет бездарно провален испытуемым.
«Какой такой подвиг и где его взять в нашем зауныв­ном ЗД4здопропащенске?» — спросите вы меня.
Для начала стоит договориться о терминах. Само сло­во «подвиг» происходит от глагола «подвигать», то есть двигать эту Вселенную к свету, сражаться, забыв о мелоч­ном, пребывая в простительной эйфории великих меч­таний.
Вопрос: если мы готовы улучшать себя, а через это и окружающий мир, то какая такая половая разница, в ка­кой точке планеты это делать? Как пребывание в отда­ленной пещере на Синае смогло помешать Илье Проро­ку, совершившему подвиг веры, когда даже Создатель удивился истовости этого Святого и послал ему псов и воронов, зализывавших его раны и приносящих хлеб в неопрятных клювах. И каким таким чудесным образом эта пещера по сей день нами вспоминается, а подвиг го­рит в наших сердцах?!
Так вот, сделать что-либо героическое для кого-либо, без сомнения, можно, но всегда и практически все чело­век делает для себя. Даже погибая на войне, защищая свою страну, он погибает ЗА СВОИ ИДЕАЛЫ И ПРИН­ЦИПЫ! ЗА СВОИ!
«...Обрети Дух мирен, и вокруг Тебя сотни спасут­ся!» — это не я сказал, а преподобный Серафим Саров­ский.
Живи в состоянии подвига, в борьбе за свои, даже не полыхающие оригинальностью нравственные цели, и по­неволе люди, тебя окружающие, начнут жить так же, как удивляющий их человек.
«Хорошим человеком быть выгодно», — заметил Фе­дор Михайлович Достоевский.
И это так, без всяких сомнений!
Искренний в своих поступках человек понятен, ста­билен и дееспособен, потому подвиг ждет его, а подвиг и подлость столь же «несовместимы, как гений и злодей­ство». Это уже Пушкин.
Улучшайте себя, познавайте себя через понятные и объективные категории поступков, принимая за «подвиг» любое хорошее дело, сделанное наперекор лени, вялости и чванному общественному мнению цивилизации потребителей. Мы просто обязаны становиться лучше день ото дня, в противном случае какое мы имеем право требо­вать от наших детей отличных оценок в школе, если еще не сдали наш собственный экзамен — тест на человече­скую состоятельность!?
Ну и кое-что из раннего.
...А теперь скажу очень интимную вещь и попро­шу оставить ее без комментариев.
Мама показала фото, сделанное в яслях, где мне полтора года. Я стою около елки, в белой рубашеч­ке, сандаликах и черной бабочке, тихий худенький мальчик с широко открытыми глазами... Я разрыдал­ся, как малахольная старушка, чего уж точно от се­бя не ожидал. Этот мальчик еще не знает, что его ждет!

Мне абсолютно не жалко себя, причем нико­гда, но до ощутимой боли жалко этого незнакомого мне ребенка, еще не подозревающего, что предсто­ит ему пережить.
Странная вещь!.. Более чем неприязненно от­носясь к себе — ведь я-то знаю, какое на самом деле я дерьмо, — я всегда уважительно отношусь к посторонним людям. Именно по этой причине я никогда не оскорбляю мужчин жалостью и снисхо­ждением. Как только они позволяют себе перейти границы дозволенного, я веду себя с максималь­ной жестокостью, дабы не дать противнику даже шанса на победу!
Мнение мое необязательно правильное.
Это был первый по-настоящему темный пери­од жизни — с жестким, реальным предательством близких и невообразимой грязью. Время, когда, бесцельно передвигаясь по улицам, с каждым ша­гом я все больше сгибался под тяжестью навалив­шейся темноты. «Почему именно со мной? Все так глупо и бездарно, похоже, сопьюсь и сдохну, голод­ный, под забором...» — и это еще не самые черные из моих тогдашних мыслей. Питер — очень мрачный и взрослый город, полный туманов, миазмов и де­прессивных флюидов, сочащихся из неопрятных ка­налов... Навстречу мне шел мужчина с суровым не­проницаемым лицом, он катил коляску, в которой сидел молодой парень — инвалид с церебральным параличом. Подросток смотрел на мир большими влажными глазами. Как от удара током, ноги мои, потеряв подвижность, вросли в землю, сердце сжа­лось в горошину. Глядя вслед удаляющейся паре, я отчетливо, невыносимо остро понял, что это и есть настоящее горе. Горе, по сравнению с которым моя собственная гибель —лишь «успокоительное сред­ство». Как можно утопать в волнах собственного эгоизма, гадить на все и всех, обвинять, хныкать, занудливо жалеть себя, даже не имея представле­ния о том, что такое настоящее горе? Ведь я имею подаренную Богом возможность вдохнуть полной грудью этот удивительный воздух, не заботясь о жи­вой крови, текущей по венам, и видя то, что мно­гие люди, гораздо более достойные, уже не увидят никогда.
Можно вспомнить еще и 1995 год. Всего пару недель назад у меня имелось более чем приличное состояние в ценных бумагах и недвижимости, и. вдруг мой милый друг, поставленный директором над всем, что я нажил, вляпывается в историю, где я теряю все!!! Все, за что бо­ролся почти пять огневых лет. Эх, знали бы вы, с кем и как боролся...
Представьте состояние человека, у которого еще не­давно был перманентно зарезервирован столик в лобби-баре «Невского паласа» и у которого уже пару лет не бы­вало меньше пяти тысяч баксов в кармане... И вдруг он понимает, что ему не на что пообедать уже сегодня! Я па­ру месяцев собирал бутылки и, мне не стыдно это при­знать, подумывал продать свою бриллиантово-изумрудную бижутерию... Не продал!
Пролежав в истерике пару недель и с ужасом глядя в потолок, я понял: ВПЕРЕД, ТВАРЬ ТУПАЯ, ИНАЧЕ СДОХНЕШЬ, СПИВШИСЬ ПОД ЗАБОРОМ! На работу меня никто не брал, дома жена и ребенок, вдруг прибе­жали неведомые кредиторы... Я в полном маразме вышел на балкон убогой съемной квартирки и стал тупо пялить­ся на дом напротив. Это был институт по адресу: улица Ушинского, 6, на стене которого было написано: «Спорт­комплекс».
ГОСПОДЬ СЛЫШИТ ТЕХ, КТО КРИЧИТ ОТ ЯРО­СТИ, А НЕ ОТ СТРАХА!
Я отрыл свое старое кимоно и побрел в этот зал. Я не шел туда работать, я шел туда сделать ХОТЬ ЧТО-НИ­БУДЬ ДЛЯ СЕБЯ! Потому что любая остановка — это бег назад! А вот хрен меня раздавишь! Вся моя тупая жизнь учит меня, что, если не знаешь, что делать, делай хоть что-нибудь!
Через год я уже работал в федерации дайдо джуку, а через три возглавил научно-исследовательский центр... И вот я среди вас.
Абсолютная беспощадность... по отношению к себе!
Не можешь не лупить мешок и с ужасом предпо­лагаешь, что травмы сожрут усталую тушку. Цепляйся за каждую возможность доказать, что ни хрена не со­жрут — я их сам сожру. Слабое обязано сдохнуть, усту­пая место более жизнеспособному. Лишь находясь на краю пропасти, человек боязливо оглядывается и с этой неуютной точки до рези в глазах отчетливо видит, что действительно ценно, а что всего лишь фантики от уже съеденных конфет.
Порой цепляние за жизнь подменяет саму жизнь, заставляя людей совершать мерзкие поступки, преда­вать идеалы и оскорблять себя и близких. Человеческая жизнь, возведенная гуманистами в абсолют, вполне мо­жет простить имплантацию чьей-то почки — без выяс­нения того, как ее добыли. А как же сотни больных стариков, которым не дают уйти доктора-гуманисты, продлевая агонию с помощью всяческих аппаратов? Нет уж, друзья мои, жизнь — очень трудное и тяжелое ис­пытание. Сдача этого экзамена происходит не итоговым образом, в виде бюстика над могилой, перечисления на­град Родины, званий и степеней, а каждый день. В счет идет каждое принятое решение или оброненное слово. Вот и выходит: какая разница, что у нас болит, гораздо важнее, кто мы и что есть НАША ЖИЗНЬ В НАШЕМ ПОНИМАНИИ. Это перечень удовольствий, хрониче­ское нытье или маленький подвиг, совершенный для себя самого? Реализация решения, принятого не для удо­вольствия, суетливого спасения или оправдания, а в про­цессе «селекционной работы» по улучшению себя лю­бимого. Именно любимого, а как же иначе-то!
Мне было четырнадцать лет, и я совершенно точно знал, что цель моей жизни — каратэ, засыпал и просыпал­ся с этой мечтой. Надевал на Новый год кимоно, чтобы, по приметам, провести следующий год именно на татами. До двадцати пяти лет я был просто одержим боями и боевой практикой, казалось, в мире нет ничего более ценного, чем то, во что я верю и чем живу. И вот однажды старый немец, сидя на лужайке перед своим роскошным домом, выпил пиво и обронил: «Андрей, ты умный и очень под­вижный парень. Поверь, жить дракой нельзя. Это слиш­ком просто, слишком легко и примитивно...»
Тогда все мое существо протестовало против этих слов, но уже через год, в девяносто втором, я вдруг по­нял, что есть иное применение моему образованию и способностям. Аналитическая борьба бизнесменов, ве­дущаяся в мирных целях, оказалась еще более захваты­вающей задачей, столь азартной, что все померкло по сравнению с этими тонкими переплетениями фактов, субъективного и объективного начал, воли, необходимой для принятия решения, и ужаса ожидания развязки. Здесь тоже приходилось побеждать «на зубах», давило так, что в глазах было темно. В эти пару лет каратэ ушло, казалось, навсегда, остались пара занятий в неделю по околачиванию мешка.
Но, видимо, там, за облаками, уже услышали того агрессивного мальчика и что-то такое внесли в реестр. Все, что делал я потом, подозрительно напоминало «ав­томат Калашникова». Поверьте: и IUKKK, и «Центр прикладных исследований» — все это было задумано как мое хобби — не более, то есть мне было весело и инте­ресно, а полная независимость и свобода в действиях позволили взять то, что есть, и постараться убрать все несущественное или лишнее. Помните, как у Микеланджело, — быть скульптором просто, нужно всего лишь обрубить лишний мрамор.
А сейчас вдруг получилось, что вся моя досужая пи­санина и «танцы вприсядку» с пистолетиками и ножи­ками вылились во что-то такое, что живет уже помимо меня и настырно пытается навязать мне ответственность за процесс... А это весьма настораживает мою свободо­любивую натуру!..
О чем это я? Да так — взгрустнулось. Вот вроде и с ли­ца хорош, и фигура опять же, а ни хрена лучше того, чтобы людишек калечить, и не выходит. Ну что за недоделок!..
В общем, спасибо моей Маме, Папе — очень спаси­бо, а также Коле Шеменьову, и, как это ни странно про­звучит, спасибо всем тем, кто не поленился попинать ме­ня по роже сапогом, поломать мне ребра и продать за пару тысяч долларов. Все эти люди, вне зависимости от собственных целей и задач, сделали то, что смотрит на меня из зеркала и кое-что знает об этой жизни, причем не по рассказам. Одна лишь беда — эти знания не пере­даются и не копируются. Тут как в сексе... Или закусив губу и поранив член, или глядя с прищуром на порно-сайт и намозолив потную ручонку.
Все и всегда пробуйте сами — никому не верьте. Все обстоит еще хуже, чем вам говорят!..
Враги и прочая мерзость даны нам в назидание, да­бы не быть похожими на них и укреплять свою Волю, боевой Дух и Веру.
— А я Кочергина читал!
— А я его два раза читал!
— А я... А у меня... А я Ленина видел — в мавзолее!
А я вот Кочергина каждый день даже трогаю за са­мые разные места, включая самые неприличные, так что — мне теперь в себя от восторга не приходить?
— А в себе ли я? — вдруг пробубнило что-то в голо­ве. — Кто здесь?..
А потом меня из-за ваших шуточек обвиняют хрен знает в чем — даже оторопь берет, а едкие критики все разумные доводы не готовы даже рассматривать, так как они произнесены или показаны мной, существом мифо­логическим, высосанным из большого пальца отбитой но­ги. Так что, как всегда это было, так и сейчас, оттопырив грозно губы, категорически попрошу-с ни с кем меня не сопоставлять и в примеры не приводить, а то приведут и бросят — добирайся обратно, как хочешь. И вообще, у каждого человека должна быть собственная позиция и взгляды на жизнь, в противном случае мы резво превра­тимся в пугливую стайку болванов, хватающих крохи, па­дающие со стола «больших пацанов». Вот уж хрен!
Назвать наши методы стандартными — это уж слиш­ком успокаивающе. Стандартными для кого? И где хра­нятся данные стандарты? Хотя я знаю, в каком унитазе находятся наши. Я не про ущемленное в дверях самолю­бие, просто меня уже пару раз смешали с дорожной пы­лью по поводу нестандартного подхода. А почему нет? Я ведь и в самом деле постоянно твержу о необходимо­сти жить в бою, а не думать, чего бы сделать, используя имеющийся арсенал, накопил опыт преподавания, есть реально осязаемые ученики, наученные моим методом. Надеюсь, у вас все тоже получится как нельзя лучше, в крайнем случае — нет.
Другие люди тоже многое сделали, поэтому читать и смотреть следует все, хотя бы для того, чтобы убедиться в правильности вашей позиции и неправильности авто­ра. Так что разжигать книгами костры — это очень по-геббельсовски. Неприлично как-то.
Совершенно естественно, что когда я предлагаю чи­тать все подряд, то, скорее всего, гляжу на мир со своей ветки. В книгах прикладного толка право читать все под­ряд следует заслужить перед самим собой годами трени­ровок и рюкзаками реального опыта.
А ведь есть еще и так называемая критика. Что это за штука такая и что она, сердешная, преследует? Если движущие мотивы критика позитивны и он благожела­телен, то критика имеет следующие цели:
• указать на пробелы в логике и обоснованиях при­веденных умозаключений;
• указать на ошибки и обосновать свои умозаключе­ния в этой части;
• не стоит забывать, что критика бывает и позитив­ной, типа «Третий концерт Рахманинова — дас ист фантастиш!»;
• чем достойнее и объективнее критик, тем значимее его замечания и уточнения.
Если же эти пунктами пренебрегают, то критика пе­рестает быть красивым словом и превращается в осви­стывание и шельмование, имея следующие отличитель­ные черты:
1. Эмоциональную составляющую, например, снисходительную иронию мэтра, снизошедшего до пояснений,
или откровенную скандальность с орошением монитора слюной.
2. Указание ошибок носит транспарантный харак­тер, типа «чего это он тут написал — ну, это же просто ха-ха!» — без собственной аргументации, без контрдо­водов и без необходимости диалога, потому что и так все ясно.
3. Безапелляционность оценки. Однажды мне остави­ли в гостевой книге такую запись: «Все каратисты — пе­дики». А мы-то этого и не знали!
Если вы всерьез перепереживаете за чьи-то промахи и не­точности, а не пытаетесь задешево пропиариться, то, не уподобляясь Герострату, спалившему храм Артемиды в городе Эфесе исключительно с целью обратить на себя внимание, с максимальной деликатностью и гипертро­фированной аргументированностью приведите доводы в пользу своей позиции и выразите надежду на диалог с критикуемой стороной.
Ну, и о «великом». Наверняка Сальери как автор более чем достоин предметной критики (кстати, слу­шал — прекрасная музыка), но вот в идеале эта крити­ка должна исходить из уст гениального современника — Моцарта, а не барабанщика из пионерской дружины.
Наличие компа, собственного мнения, желания светануться и реализовать манию величия не есть позитив­ные мотивации для критики вещей, вам во многом объ­ективно непонятных.
— Корабли по дну-то ползут, о как!..
— Да нет, бабушка, не ползут, а по воде плывут!
— Вот дурачок, да как же они поплывут, они же жалезны, как топор!
Это из книжки «В людях» Максима Горького.
Я очень благодарен тем из Учителей, с кем, несмот­ря на нервозность, мы все-таки смогли найти общий язык. Учитывая их веру в правильность собственного Пути и абсолютную противоположность моего, они бо­лезненно пережили сам факт нашего появления, что в итоге не помешало нам как профессионалам найти об­щий язык и не погрязнуть в помоях взаимных и неар­гументированных обвинений. Я очень благодарен им за то, что, несмотря на остроту нашего взаимного психо­анализа, они не сорвались на визг, так обычный в этих случаях.
А вот вам и аллегория на эту тему.
Подскакивает Илья Муромец к пещере и ну в нее орать:
— Выходи биться, Змей, твою мать, Горыныч!
Тишина.
— Что молчишь, пресмыкающееся слабохарактерное, обгадился с перепугу?!
Тишина.
— Выходи на смертный бой, мутант трехголовый, сволочь чешуйчатокрылая!
— Ну, смертный бой — так смертный бой, но за­чем же в задницу-то орать?
Да, есть здравый смысл в самосовершенствовании.
Это я не только о содержании, в котором разбира­юсь в достаточной мере, но и о форме, которая частень­ко мошонку плющит. Как только начинаются менталь­ные эксперименты эзотерического свойства, так я вижу полупрозрачных очкариков, которые — ни бабу трахнуть, ни в морду дать! И вот они, вместо того чтобы селектив­но заниматься собственным эволюционным процессом, кидаются в поиски тайн внутреннего мира (вы только прикиньте, каков же кишечник изнутри), где они не ина­че суть и основа этой вселенной, равноправные члены многочлена. Это дорога в никуда, потому высшей степе­нью посвящения в этой работе была и останется смерть.
А я, знаете ли, живее всех живых — я могу и про от­тягивание конца, я и матом могу. Как же легко реализо­вать то низменное, что высокомолекулярным амебам от­вратительно настолько, что хоть рот полощи. Прелесть в том, что они ищут то, что у меня давно во внутреннем кармане. Я сознательно в него не лезу, потому моя жизнь здесь и сейчас, и я нужен этому миру именно здесь и сей­час. Начни нырять в запасные ходы, могу и не вернуть­ся, хотя и принимаю очевидное определение о мерзости данного мира и полнейшей бесперспективности его из­менения... Казалось бы!
Короче, я мальчик, выросший у горящей помойки, во­лею судеб наделенный умениями и способностями, ме­ня утомляющими, иду по этой жизни ровненько, сооб­разно однажды выбранной директории и отданному са­мому себе боевому приказу.
Отсутствие выбора — что еще может так упростить движение к выбранной цели! Что может быть прекрас­ней и что более отвечает принципам «не ума» из того же дзен-буддизма!
Как всегда, утром думал о главном... И в который раз в самом интересном месте меня шандарахнуло от­кровение — недаром говорят: что-то теряешь, а что-то находишь.
В древности люди не обладали такими боевыми свой­ствами, какими обладают наши современники. Они бы­ли гораздо мельче, занятия так называемыми боевыми искусствами носили тогда эпизодический и не плановый, в сегодняшнем понимании, характер. Бойцы не могли се­бе позволить многочасовые тренировки с достаточной периодичностью. Отсутствовали элементарные средства защиты, к примеру, синай, пришедший на смену бокену, был просто революцией! «Соревнования» часто закан­чивались гибелью одного или обоих «спортсменов», опыт терялся, носителей знания, кроме обмягченных голов вы­живших старцев, не было — писанина не в счет! Да и на­счет покушать было не очень, я уж не говорю о спортив­ной диетологии и фармакологии.
Меня до глубины души поразили показанные однажды по ТВ кадры семидесятых годов про мой любимый муай тай, который выглядел как возня двух обезжиренных под­ростков, находящихся на грани голодного обморока. Как ни силюсь, не могу заставить себя поверить в подлинность кадров, где Уэсиба взмахом руки роняет пехотный взвод своих учеников. Фильмы с Оямой не впечатляют; сегодня подобное смогут сделать большинство тренированных спортсменов. И это буквально вчерашние записи, в них участвуют наши современники! Следовательно, поиски «седой бороды» в стиле как минимум необоснованны.
Из этого следует, что поиск рационального и качест­венного решения боевых или спортивных задач являет­ся единственным способом эволюции. Поиски невнятного и порой заумного прошлого пахнут нафталином!
Согласен, что в эпоху холодного оружия владение тако­вым совершенно объективно было более востребовано, чем теперь, но так я же не про оружейные комплексы пи­сывал, а про пресловутые вариации рукопашного боя.
Вы хотите примеры?
Их есть у меня!
Взять хотя бы редкий фильм «Ерои куми ути», это прародитель дзю дзюцу — бой самураев в доспехах при потере меча. Такая порнота, что диву даешься! То ли источники настолько вульгаризованы, то ли люди ранее мерли от запаха, исходящего изо рта противника.
Гранд-мастер Танимура, обративший некоторым об­разом внимание и на меня, демонстрировал старые тех­ники первых патриархов стиля дзюку кай. Запредельная заумь — я так и не понял, чем именно и как должен быть поражен противник: то ли страшным лицом, то ли мантрой.
Если все же не отвергать Гегеля, то вполне можно предположить, что боевые искусства, имеющие, скажем, пару сотен лет истории, должны диалектически эволю­ционировать. Должны изменяться технические приемы, подниматься их эффективность. С учетом срока разви­тия, живой и трепетной связи поколений современный мастер просто обязан убивать врагов мыслью, протыкать листы железа носом и удалять бородавки взглядом, а уж про то, как руками забивают сваи, а задницами роют котлованы, я умолчу.
Все, что копирует образец, движется назад, и я тут ни при чем — философия, однако!
Боец, погибший в поединке, уносил с собой, помимо ошибки, именно негативный опыт, который порой гораз­до важнее позитивного. Сейчас все проще — все живы-здоровы и дружно лупят друг друга ногами.
Мы круче, шибче и тверже, потому что у нас появи­лось свободное время для тренировок, трехразовое пи­тание и нас никто не убивает по утрам и после обеда! Ура, вот повезло!
Меня, «по честнаку», вообще удивляет то милое об­стоятельство, что вот, к примеру, я, постоянно снующий даже в закрытых архивах и библиотеках, не натыкался на Градополова, а вот про Морихея и Сосая знаю даже то, чего никогда и не было. Вот ведь павлин-мавлин — ни­когда не будет живой и раскрученной школы Быковых-Шеменьовых, и в то же время любой амбициозный японец-китаец-кореец просто обречен на успех, обладай он хотя бы первичными навыками и желанием приехать в Россию. А как же русские боевые искусства? — спроси­те вы. А таковые искусствами и остаются; реальные и, как правило, крайне скромные люди тихо преподают их по закрытым конторам и микроскопическим группам, не имея ни приличного финансирования, ни должного внимания исследователей и энтузиастов. Действительно, умом Россию не понять, а через жопу — темно.
Может, вы будете утверждать, что никто из вашего окружения ни разу не был отдубасен на бескрайних просторах нашей безумной Родины? Я не буду! Может, у меня с внешностью незадача или манеры хромают, что так часто вокруг меня что-то подобное происходит. «Чтобы быть непобедимым, достаточно не сражаться, возможность победы заключена в противнике, ее следу­ет у него отобрать». «Чем больше я знаю, тем больше я знаю, что ничего не знаю». Эти две цитаты из Китая и Греции вполне определяют миропонимание человека, отдавшего что-то около четверти века изучению обыкновенного мордобоя. Желание лезть в «учебно-методи­ческую» драку у меня отсутствует по причине нулевой мотивации, ведь драчуны — это в большинстве своем те, кто мало подрался, а досужие заявления о глубине по­знания такой тонкой темы, как поединок, как правило, напускные. Кто много говорит, тот врет. Естественно, я имел в виду болтунов, серьезно заявляющих о своих ис­ключительных боевых качествах, либо пытающихся без­основательно продемонстрировать оные в быту.
Ах, вам милее обыкновенная физкультура? Что ж, вполне разделяю эту точку зрения. Вы не собираетесь драться на улице — вот и молодца. Вы не верите в реаль­ность всех этих боевых искусств, всяких там каратэ-маратэ, пардон, я вполне разделяю ваши сомнения. Пользы от этих штучек-дрючек немного — одна тысячная процента.
Но если эта самая тысячная позволяет моей воспа­ленной голове чувствовать себя спокойнее, я готов купить ей это спокойствие, расплатившись десятилетиями тре­нировок, что вовсе не означает, что какой-нибудь мудила с «калашом» не выиграет у меня в первом раунде ле­тальным нокаутом. А ведь я десятилетия потратил и на стрельбу в том числе...
Не дает современный контактный спорт панацеи против вашего убийства, но он дает самое главное — нау­ку не сдаваться и сражаться за свои идеалы, не сдувать­ся под гнетом тещи-суки, начальника-урода, бабы-про­ститутки и соседей-маргиналов. Жизнь — крайне жесто­кое и неблагодарное времяпрепровождение, так что без тренировок в этом конкурсе не победить, если, конечно, не научиться пресмыкаться. Мелкие грызуны умеют быть невидимыми, но даже крыса становится орудием убий­ства, если наступить ей на хвост. Так что право каждого самому решать: уметь или не уметь. Я решил уметь, и хрен его знает, сумеет ли это умение оградить меня от бед и дорожно-транспортных происшествий.
Убили Костю Могилу. Я близко знал этого «гла­варя ОПГ». Причем не менее близко он был знаком и с политиками, и с офицерами из органов. Девя­ностые были странными годами...
Его гибель поставила Вовку Кулибабу в сомни­тельное положение. Дело в том, что Вовка и Костя были более чем близкими товарищами, но при­мерно за полгода до гибели Костя очень странно повел себя по отношению к Володе, и они практи­чески перестали общаться. Хуже нет врага, чем бывший товарищ... Подозрение в убийстве сразу пало на Вовку.
Менты, контора, ворье и питерские блатные — все хотели урвать кусок от могилинской империи, все хотели видеть раздавленного Кулибабу.
Мы сидели у Вовки дома в «ленинской комнате», где он не без юмора собрал бюстики Ленина, вым­пелы, вручаемые победителям соцсоревнований, и пионерские грамоты.
— Как меня все достали! Менты на радостях об­лаву за облавой устраивают и даже не скрывают, кто все это проплачивает, ворье круги над головой нарезает, как падальщики, конторские вопросики задают такие, что даже не смешно. А главное — знаю, кто за всем этим стоит и даже сколько тра­тит на эти кровопускания. Как руки чешутся, аж в носу щиплет!
— Ты знаешь, Вовка, единственно важное, что я понял в этой сраной жизни, — это то, что дерьмом грязь не вымыть. Мы солдаты и сражаемся с откры­тым лицом. Отвечать подлостью и интригами на ин­триги и подлость — становиться тем, кого презира­ешь. Так вот...
ОНИ ЗАЕ...УТСЯ ДЕЛАТЬ НАС ПОХОЖИМИ НА СЕ­БЯ! И НЕТ НИЧЕГО ВАЖНЕЕ В ЭТОЙ СИТУАЦИИ, ЧЕМ НЕ ПРЕВРАТИТЬСЯ В ПОДОБИЕ СВОЕГО ПОДЛОГО ВРАГА, ПОТОМУ БОГ СМОТРИТ НА НАС И НЕ БЕЗ УЛЫБКИ ВЫЯСНЯЕТ, КТО МЫ НА САМОМ ДЕЛЕ!

[Тренер]

2 СМЕРТЬ КАК ВАЖНЕЙШЕЕ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ СОБЫТИЕ

Каждый боится смерти, но никто не бо­ится быть мертвым.
Роналд Нокс
Смерть — это не производство трупа, это высшая степень унижения, потому что вы забрали то, что дадено Богом, то, что никто добровольно никогда не от­даст...
Андрей Кочергин. Из раннего.
Только никому не говорите, но мы все сдохнем! Часто смерть духовная опережает смерть физи­ческую, что страшнее в разы. Но факт остается фактом — мы реально все сдохнем, причем в самом от­вратительном смысле этого слова. Уснуть и не проснуть­ся с умильной улыбкой на лице не удастся практически никому.
Перед тем как это произойдет, подавляющее боль­шинство людей будет обильно гадить под себя, бороться трясущимися руками с онкологией, безрезультатно ка­рабкаться из ямы инсульта и потеть холодным потом при воспоминании про два «неудачных инфаркта». И это только кажется, что дедушка старый — ему все равно. Чем ближе конец, тем страшнее глядеть вперед, потому что смотреть в пропасть без сжатия мошонки может или кастрат, или олигофрен. Смерть просто обязана пугать все живое, и она пугает своей необратимостью, когда уже ничего не исправить, не починить того, что сломал, не зацеловать плачущие глаза обиженных тобой близких и не упасть на колени перед посторонними, когда-то оскорб­ленными тобой.
Смерть — это обратная сторона рождения, оконча­ние свободы, сдуру, опрометчиво предполагавшей «безлимитный трафик».
Вот уж хрен — memento mori, твою мать! Помни и не забывай о финише.
Помни о смерти каждый день, и лишь это сможет придать твоим поступкам именно фатальную осмыслен­ность и необратимость. Скольких молодых ребят и дев­чонок скосила костлявая, причем скосила без объявления войны — походя, грубо и холодно. Так убивают тарака­нов — не потому, что они даже мешали кому-либо, а по­тому, что они просто умеют умирать. Мы все умеем уми­рать, причем часто это делаем осознанно, что значитель­но более высокопарно, чем безмозглое рождение.
Смерть и ее существование вокруг нас — это внеш­ний фактор, регулирующий правила игры — настоящей, не детской игры, называемой жизнью. Без смерти мы ни­когда бы не смогли понять, что есть жизнь, не хватило бы нам объективности и относительности анализа. И чем более омерзителен предполагаемый процесс ухода, тем более ярким и честным должен быть тот краткий миг между первым всхлипом новорожденного и хрипом по­следнего вздоха, затухающего в легких.
Боюсь ли я смерти сегодня? Вру себе, что не боюсь. Более того, отношусь к ней холодно и прагматично, впро­чем, как и любой усталый мужчина, похоронивший к со­рока годам всех своих друзей и боевых товарищей, ос­тавшись при этом более чем живым, но уже не глупым парнем. Стоит ли мне после всего, что я уже пережил, бояться того, что неизбежно, что в любом случае настигнет и остановит? В начале Пути, безусловно, — да! Что­бы потом, осознав все возможные стороны бытия и ухо­да, понять: да пошла она!.. Я не буду трепетать перед этой дамой, хотя бы потому, что любой подобный трепет спо­собен исказить картину происходящего и испачкать всю предыдущую жизнь липкой слабостью последних секунд. Не готов!
Я искренне мечтаю уйти с оружием в руках, не уто­мив своими маразмами близких и не разглядывая в зер­кале свое старческое убожество. Роль почтенного главы семейства мне явно не подходит — рожей не вышел, а быть семейным пугалом гордость не позволяет. Впрочем, мы не хозяева своих судеб в полной мере. Фатум уже проложил курс и расставил точки на галсах, мы можем лишь ускориться или слегка вильнуть, но глобально об­мануть «облака» не удавалась никому и никогда.
Так какой смысл цепляться любой ценой за этот мир, когда эта «любая цена» может оказаться мерзостью и подлостью, когда весь остаток никчемной жизни будешь мечтать о пуле в лоб вместо отсроченной пули в затылок. Какой смысл поддаваться страху сдохнуть, точно зная, что сдохнешь в любом случае.
Какой смысл вообще бояться чего-либо, кроме позо­ра и трусости, если нет и не может быть ужаса перед ес­тественным концом существования?!
СМЕРТЬ НЕ СТРАШНА, ЕСЛИ ЖИЗНЬ ПРО­ЖИТА ЧЕСТНО И СОВЕСТЬ НЕ НОЕТ ПО НОЧАМ, СЛОВНО ОТБИТАЯ ПЕЧЕНЬ.
Из раннего:
Что может быть прекраснее возможности рух­нуть сражаясь, не ожидая эфемерной победы, а всего лишь исполняя свой долг, очерченный одна­жды принятым решением. Это ли не истинная по­беда — победа над самой смертью, которая не су­мела напугать, унизить, но ухитрилась возвысить и оставить ваше имя в сердцах потомков. Как уже горят путеводными звездами имена Матросова, Гас­телло, как останется в нашей памяти имя Брата на­шего Дениса Мыларщикова, погибшего, сражаясь за свои идеалы с топором в руках, как и положено русскому мужику, не готовому засунуть свою граж­данскую позицию в задницу общественного безраз­личия!
Растет Василиска Мыларщикова, растет теперь уже без папки, отдавшего свою жизнь за то, чтобы такие девчушки, как она, не были бы в зрелости из­биты своими мужьями на улице. Любая мерзость, увиденная нашими глазами, моментально ложится пятном на наше сердце, и, если мы прошли мимо, оно почернело ровно на размер этого пятна. И к это­му я опять-таки не готов! Меня мама так воспита­ла, добрая женщина!
Да, Денис умер за свои идеалы, а зачем они нужны, если за них не готовы умереть? Очень мо­жет быть, что он ввязался в «уличную грязь», а кто сказал, что эта грязь имела право на существова­ние? Он умер с топором в руке, а кто сказал, что он в шесть раз быстрее не умер бы без него?
Вы не хотите умирать на улице? Сидите дома. Вы не хотите ввязываться в отвратительное, дабы пре­кратить мерзость хотя бы вокруг вас? Очевидно, вы просто трус.
Не ходите за лидером, любуйтесь собственной ничтожностью, отражающейся в зеркале, берегите себя. Вам еще нужно жрать, срать и размножаться, у вас куча дел — при чем тут подвиги во имя нрав­ственности! Ваше имя забудут уже ваши правнуки. Денис Мыларщиков — наш Герой! Заметьте: не я, уж точно не вы, а Он! На моей совести ровно все то, о чем я говорю и во что верю, да вот только, в отли­чие от вас, я за свои слова и поступки всегда плачу и не перестану платить. Впрочем, откуда такая за­бота обо мне и моих братьях? Вы часом не из об­щества защиты животных?
Матросову было очень трудно заставить замол­чать пулемет, и ему пришлось победить его своей Смертью. Так и Денис навсегда будет гореть в серд­це любого уважающего себя мужчины, знакомого с нашими идеями и образом жизни. Он умер за свои идеалы, доказав их значимость для нас. А ведь он не лукавил и не мечтал о дешевой славе.
Кто будет кормить детей наших убитых брать­ев? Спросите: а кто будет кормить моих, случись мне сдохнуть?! На это я обычно говорю, что не хер было выходить за Кочергина и не хер было от него рождаться! Вляпались, так уж будьте любезны раз­делять с ним его судьбу, как и положено жене и детям воина.
В России смерть — непременное условие, необ­ходимое для того, чтобы стать великим. Виктор Цой уже навсегда стал культовой и почти мифологиче­ской фигурой, а глядя на сегодняшнего Гребенщико­ва, понимаешь, что этому повезло гораздо меньше.
Что есть смерть? Думаю, вы этого не знаете, а мы знаем, так как именно в рамках нашей подго­товки мы вполне сознательно «убиваем» своих слу­шателей. При отработке пары-тройки тем убивали до полного ухода и выцарапывали обратно. Про удуше­ния вы наверняка читали. Так вот, именно в смерти нет ничего страшного и травмирующего психику. Для понимания этого и проводится тренинг. Страшна не смерть, а именно ее пугающая составляющая — пси­хический прессинг.
Что делаем мы? Мы создаем именно его — мак­симально возможный психический прессинг. Это за­менитель страха смерти. Ведь биологически раздра­жение, радость и угроза жизни вызывают одни и те же процессы: выделяются адреналин и эндоморфины, повышается частота сердечных сокращений и кровяное давление, возникает эйфория с необъек­тивным восприятием действительности. Вопрос: что не так в нашей методике, столь часто критикуемой?
Мы не поднимаем частоту сердечных сокраще­ний?
Не вызываем в психике процесса противодей­ствия внешней угрозе?
Не обостряем внимание и исполнительность?
За пару дней не впихиваем в голову того, что другие не могут впихнуть и за пару лет?
Не закладываем «боевой» опыт?
Чего еще мы не добились тем, что по-честному грубы и невоспитанны?
Ну и хватит уже об этом... Надоело, честное слово. Тем более что я вовсе и не рекламирую наш подход как единственно возможный и самый верный. Более то­го, я еще вполне серьезно прошу: НЕ ХОДИТЕ К НАМ ЗАНИМАТЬСЯ, ПОТОМУ ЧТО Я БУДУ БИТЬ ВАС ПАЛКОЙ И ОРАТЬ МАТОМ. По-другому тренировать не умею.
Не ходите к нам, пожалуйста, и не тренируйтесь, но будьте так любезны — перестаньте иронизировать на наш счет. Я же не даю вам советов и не хмыкаю пре­небрежительно, говоря о вас!..
Самый доступный лечебный стресс — голодание. Именно по причине стойких психических раздражите­лей организм приходит в состояние возбуждения, а при отсутствии энергозатрат на переваривание и выведение отходов он бросает все силы и внимание на больной орган. Многие болезни наша система защиты элемен­тарно не замечает, усыпленная всякими там обезболи­вающими и жаропонижающими средствами.
Я вот старательно не пью таблеток (витамины и пи­щевые добавки — это другое) и считаю, что если болезнь вползла, то организм обязан ее победить или погибнуть как нежизнеспособное существо.
Поверьте — между душевными и телесными заболева­ниями разница лишь в том, что одни проистекают из дру­гих. Это заметили уже давно, я всего лишь присоединился к очевидному. Например, заболевания поясницы, как пра­вило, возникают у психованных особей. «Зло» накаплива­ется в копчике, вот и дает побочные выбросы в спину.
Я практикую моку со, то есть сидячую медитацию пе­ред и после занятий на тему «Как вы сегодня погибли». Это помогает научиться легкому, естественному отно­шению к смерти. Еще один крайне эффективный тре­нинг — доведение человека до пограничного состояния. Человек не знает, что такое смерть, — стоит ему показать.
Нами разработаны несколько практических тренин­гов на эту тему. Например, берем пояс от кимоно, двое ребят накидывают «подопытному» петлю на шею и на­чинают медленно ее стягивать (ВНИМАНИЕ! Ни в ко­ем случае не делайте этого самостоятельно!), а тренер внимательно смотрит ему в глаза. Стучать нельзя, хва­таться за петлю нельзя, дергаться нельзя, можно поте­рять сознание и приближенно узнать, что такое смерть, заодно выяснить, что ничего страшного в ней нет. Тре­нинг ужасающий, крайне опасный, проводится он толь­ко при очень компетентном тренере, знающем, как ока­зать первую помощь. Этот же тренинг помогает на­учиться правильно сопротивляться удушению, коротко дышать носом, прижимать подбородок, максимально напрягать шею.
Об этом частенько пишут всякое, и я удивлен столь пафосным отношением к обычному, на мой взгляд, психиче­скому тренингу. Невозможно понять отношение к жизни бойца, спеца и т. д., не разобравшись с его отношением к смерти. Страх смерти — естественная вещь и вполне оп­равданная, но ступор, наступающий у неподготовленного человека при угрозе жизни, есть вещь опаснейшая! Все наши тренинги направлены и рассчитаны на управляемое снятие всех сковывающих факторов, мешающих выполне­нию реальной боевой задачи или победе в спортивном по­единке. Не тренинг позволяет снижать стрессы, вызван­ные страхом смерти, а вся система обучения. Человек есть совокупность его представлений о собственном негатив­ном жизненном опыте. Радости и веселья ничему не учат, другое дело — горе и несчастья. Спросите себя: много вы помните по-настоящему счастливых моментов в жизни? А теперь вспомните, какие трудности вы пережили и как себя вели в этот момент. Ага! Вот вы и есть этот самый че­ловек, преодолевающий трудности.
Чем хуже, тем лучше! Это не я сказал, а один китаец, звали которого Мао Цзэдун.
Помянул я сейчас великого кормчего, и вспомнились вдруг ситуации, когда человеку действительно бывает плохо, причем именно физически плохо. Приведу не­сколько примеров и скажу, что надо делать, чтобы вы­жить и успеть добежать до доброго доктора.
Тяжелые удары в голову, как правило, сопрово­ждаются травмами носа. Никогда не сморкайтесь, если у вас пробита голова, — инсульт где-то рядом, а он вам и даром не нужен!
Если вы получили по шее, попробуйте пальпиро­вать ее. Помните, что перелом основания черепа не­совместим с жизнью, хотя часто бывает, что он да­же не болезнен. Если вы нащупали отек, то намо­тайте на шею неплотную, но массивную повязку и аккуратно, лучше с посторонней помощью, ложитесь, поддерживая голову рукой.
При подозрении на перелом челюсти попробуй­те укусить себя за палец — если «не кусается», то челюсть действительно сломана. Ну и ладно, ниче­го страшного, надо приложить холод и двигать в лицевую хирургию. Выбитые зубы следует немед­ленно выплюнуть. Гораздо страшнее ими подавить­ся на вздохе, чем потерять такую ценность.
Выбитый глаз суньте в пакет, пакет в любую чистую тряпку и на лед от ближайшей морожени­цы, затем у вас есть пара часов на операцию — бегом в 03.
Резаные и рваные раны головы и лица не мажь­те йодом и не злоупотребляйте перекисью водорода, достаточно промыть их водой и перевязать. В идеале рана сшивается не позже двух часов после ее по­лучения, позже придется срезать отмершие края. Некрупные порезы и рассечения вполне стягивают­ся лейкопластырем. Сначала прилепите несколько кусков к одному краю раны, затем стяните рану как можно плотнее и приклейте второй край, затем под бинт — и в больницу. Обязателен укол против столб­няка.
Любые колото-резаные раны живота заклеива­ются разорванным пластиковым пакетом и перема­тываются бинтом. Как правило, кровотечение при этом не слишком мощное — мешают спазмы. Если выпали внутренние органы, НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ИХ ЗА­СУНУТЬ ОБРАТНО, сложите в рубаху, пиджак, все в руки — и бегом в ближайшее медицинское учреж­дение.
Если нож остался в вашем теле — это естествен­ная пробка, которую нельзя вынимать. Кстати, про­цесс извлечения не так уж и прост и крайне болез­нен — самому не соваться!
Стреляная рана колена — крайне болезненное поражение, дающее массу мелких костных оскол­ков, но опасность кроется скорее в разрыве круп­ной артерии. При обильном кровотечении алого цвета срочно наложите жгут в области паха или над коленом, но его нельзя держать дольше двух ча­сов, особенно летом. Да, и не пытайтесь опирать­ся на поврежденную ногу! Как правило, костные ос­колки вынимают, более того, вынимают и крупные части разбитого сустава. Это место имеет крайнюю подвижность, и восстановление его функциональ­ности крайне проблематично. Простреленное коле­но может оказаться показанием к ампутации! Сейчас широко применяют металлические и полимер­ные имплантанты суставов. С коленом сложнее, но в свое время гениальный Елизаров при помощи своего чудо-аппарата выращивал не то что колено, но и пальцы! Да, знаете, что самое страшное при простреленной кости голени? Это попытка побе­жать; открытый (осколочный) перелом со смещени­ем будет обеспечен с большой долей вероятности. При переломе (отеке) гортани либо ранении шеи с последующим обширным спазмом применяют тра­хеотомию, то есть попросту вскрывают гортань но­жом под кадыком. Если больной сопротивляется или у него конвульсии, прижмите его спиной к земле, прицельтесь и врежьте аккуратно в челюсть. Как только бедолага «уснет», можно резать. Ставите кли­нок на гортань, а второй ладонью не спеша бьете по рукоятке.
Настоящий мужчина должен уметь шить собствен­ную шкуру и спасать бестолковых окружающих. Расскажу немного о шитье в поле и на улице.
Прежде всего, приготовим шовный материал и иглу. Любая, в идеале толстая, шелковая нитка или тонкая рыболовная леска режется на куски санти­метров по пятнадцать — двадцать пять. Их длина очень зависит от ваших навыков, места ранения и ширины раны. Количество нитей рассчитывается примерно так: длина раны, поделенная на двухсан­тиметровые отрезки. Затем помещаем нитки в вод­ку, одеколон, еще лучше перекись водорода, спирт. Если все это недоступно, в раствор марганцовки чуть розового цвета; если и этого нет, в раствор йода цвета слабенькой мочи. Все инструменты об­рабатываются в этом же растворе. Пафосное обжи­гание иглы на газовой, а то и на бензиновой зажи­галке — совершенно крайний случай, как и прижи­гание раны на открытом огне. Это делают при ампутации, чтоб кровь остановить.
Иголка, оптимальная длина которой составляет не более двух-трех сантиметров, аккуратно загиба­ется наподобие рыболовного крючка. Весь шовный материал лежит в растворе не менее десяти минут; прокипятить все это на улице вам вряд ли удастся.
Потом берете пинцет помощнее, пассатижи, ку­сачки или хоть что-то, что может усилить удержа­ние иглы. Затем иглу с продернутой ниткой зажи­маете и начинаете прокалывать рану с наружного края внутрь, стараясь захватывать только кожу, от­ступая от края не более пяти-семи миллиметров, протягиваете нитку, прокалываете рану с внутрен­него края, крючок иголки как раз позволяет не за­цепить мясо, а аккуратно попадать под кожу. За­тем стягиваете оба конца, рана достаточно легко сходится, а на нитке завязывается узелок. Для это­го, кстати, можно использовать зубы. Если рана скальпированная или рваная и кожи «не хватает», следует сделать легкие надрезы параллельно шву на небольшом удалении от основной раны — они могут не зашиваться ввиду небольшого размера. Данная операция помогает стянуть рану, но, безус­ловно, требует определенного навыка.
Рану йодом не мажут, им можно обработать по­ле вокруг операционного места, а шов стоит обра­ботать зеленкой. Колоть следует любой доступный антибиотик, при шитье хорошо помогает двух- или пятипроцентный лидокаин. Десятипроцентный при­менять не стоит — он чересчур дубовый. Отлично по­могают витамины группы В и, конечно, антиоксидант, витамин С. Все это вгоняется в ягодицу, а ли­докаин — вокруг раны по кругу. Более серьезные препараты может применять только врач.
Да, шить только руками, без пассатижей, тоже можно, но крайне тяжело.
Делал я это прежде всего на себе, и не для форсу бандитского, а потому, что если я учу людей выживать в условиях ранения, то не имею права растолковывать это «на пальцах». Я более чем уверен в том, что каж­дый практикующий хирург обязан пройти через это, чтобы понять, что он шьет и режет не резиновых ку­кол из секс-шопа, а живых людей, которым бывает боль­но, а иногда и очень-очень больно!
Сначала я на себе показал, как правильно делать рас­сечение, что пригодится, случись извлекать осколок, на­пример, затем стал демонстрировать, как сшивать рану при помощи плоскогубцев. Нервишки трепыхались при этом так, что, обработав спиртом руки, я не обработал нож, а начав шить, так запутался в собственной крови, что не затянул второй стежок и не сделал третий. Пер­вый шов получился ужасным, но дело я завершил впол­не прилично, предпоследний и последний швы оказались нормальными. Этот случай еще раз подтверждает, что од­но дело — шить других, но совсем другое, когда сам се­бя штопаешь. Опыт я получил неоценимый!
Проблема посттравматического поведения совершен­но не освещена в популярной литературе. Так, на моих глазах человеку разорвали суставную сумку плечевого сустава, дергая уже сломанную руку и наивно пытаясь ее вставить. А все почему? Да потому, что никогда вы­виха не видели, а уж его точно не перепутаешь ни с чем. Извините за пафос, но когда у тебя на спине хри­пит, умирая, мальчишка девятнадцати лет и ты точно знаешь почему, то поверьте: давать ему нюхать наша­тырь в голову не приходит. Единственный способ под­готовить себя к негативным испытаниям — это обще­ние с компетентными людьми, например специали­стами по военно-полевой хирургии. Меня часто умиляют американские последователи филиппинской системы обращения с ножом — сразу прошу у них прощения за возможную бестактность, — когда показывают, как можно, блокируя, подставлять предплечье под порез но­жа. Это же ужас! Я прошу их показать шрамы на ру­ках от этих порезов, так они просто не понимают, чего от них хотят, ведь это была простая имитация.
Как можно обучать слушателей столь авантюрной вы­думке, даже не попробовав ее на себе?!
Опыт, опыт и еще раз реальный опыт. Свой, чужой, да хоть вражеский — все в копилку, глядишь, когда-ни­будь не сдохнешь там, где уж точно был бы должен.
Что-то разошелся я сегодня, несколько переборщил...
Да, совсем забыл напомнить. При черепно-мозговой травме следует резко сократить потребление воды, уменьшить черепное давление. Желательно внутривен­ное введение глюкозы с аскорбинкой; если капельница недоступна, то вполне можно заменить ее подкожным введением. Эффект примерно тот же, но есть шанс вос­паления, так что не давайте раствору застаиваться, мас­сируйте, ну и, конечно, холод на голову и шею.
Хорошо приводит в себя нажатие на точку, находя­щуюся прямо под носовой перегородкой, никакой наша­тырь не сравнится по эффекту.
Перед боем казачки не ели, а водочку рукавом заню­хивали. Зачастую ранения в живот более болезненны, чем опасны сами по себе. Рассечение кишечника опасно пре­жде всего тем, что возможны перитонит и последующий абсцесс. Попросту говоря, дерьмо, вываливаясь в брюш­ную полость, вызывает воспаление внутренних органов, которое неминуемо приводит к заражению крови, и... ка­юк. Чем дольше эти пищевые остатки не выпадут и чем меньше их будет, тем больше у вас времени для того, что­бы добраться до больнички. Условие одно — ВОДЫ НЕ ПИТЬ, физраствор внутривенно, как уже говорил, кусок пакета на рану и повязка.
Люди часто гибнут от суеты. При мне в клубе де­вочка упала в обморок, обожравшись наркотиками, мне пройти не дали визжащие подруги. Конца истории не знаю, видел лишь, как бездыханное облеванное тело волокли к выходу — ни рот не очистили, ни язык не вынули, ни пульс не проверили — вот ведь болваны. И ведь меня не подпускали, хотя у меня есть принцип: насилие в спасении жизни — то же насилие. В этом слу­чае инициатива хуже триппера — помочь толком не дадут, а быть соучастником «убийства» более чем не­разумно, так что при оказании помощи не пытайтесь делать это любой ценой. Пусть окружение пострадав­шего человека воспринимает вас адекватно, а то ведь еще разгоряченные бойфренды могут заподозрить в вас торговца «дурью», перепугавшегося за клиента, и т. д. Короче, в каждом конкретном случае обязательно долж­но приниматься решение на активные действия, при­чем именно спокойное, взвешенное решение, а не сум­бур с максимальной скоростью бесполезных движений и мыслей.
Сразу предупреждаю: кто начнет издевательски хи­хикать, того ночью посетит жидкий стул, шведский стол или каменный цветок не выйдет. Однажды я на собст­венной шкуре ощутил наличие, а скорее отсутствие — не ржать! — энергетической защиты...
В 1990 году я служил на Кавказе, по делам служ­бы был в штабе округа, в Тбилиси, и там, болтаясь от нечего делать по гостинице, увидел у одной да­мы шишку на лодыжке. Как выяснилось, это были последствия недавнего перелома, хотя прошедший после травмы год говорил о том, что, видимо, опу­холь останется надолго, возможно навсегда... Для дамы до тридцати это почти катастрофа.
— А что, давай уберу, — авантюрно предложил я.
И ведь убрал очень простым способом. Лечение больного органа или члена (в данном случае имеет­ся в виду нога, а не то, что вы подумали) примитив­но сводится к усилению притока крови к больному месту. Можно осуществлять его пассивно, прогрева­нием, можно активно — массажем, а можно ком­плексно. Для этого надо с ужасным лицом запустить механизм кодирования, попросту говоря, напугать малахольную девицу. «Ты что же, \ милая, задницей вместо головы думаешь — еще пара месяцев, тут бы и до операции дело дошло... Но, слава Богу, успеем, сейчас на глазах все растает...»
После этого я начал примитивное выдавливание по кровотоку в сторону сердца, а затем тупо подер­жал «горящую» ладонь над больным местом. Эта про­цедура очень проста и применяется практически во всех туземных медицинах. Держишь ладонь над по­раженным местом на расстоянии от двух до десяти сантиметров, причем без всякой экстрасенсорной чепухи, одухотворенного выражения лица и «взма­хов крыла» умирающего лебедя. Когда ваши биото­ки встречаются с биотоками больного, ладонь явно начинает гореть, то же происходит с больным ме­стом, налицо катализация процесса.
Короче, шишка ушла дня за два, и началось... На­помню, это был город Тбилиси, Восток, одним словом.
Я, как клоун из телевизора, принимал толпы больных и шаманил почище Чумака и Кашпировского. Сразу оговорюсь, что популярность моя бы­ла обоснованна, в том числе и категорическим от­казом от денег, так что не зарастала народная тро­па в номер А. Кочергина.
Примитивность процесса и достаточная типич­ность болезней привели к тому, что остеохондрозы я лечил за один прием, от силы два, шеи вправлял ми­нуты за две, даже истериями не гнушался, а как-то раз ухитрился диагностировать скрытый порок сердца у тридцатипятилетнего мужика, о котором он даже не подозревал, а всего лишь задыхался перед дождем.
Так вот, все бы ничего, купался я в лучах грузин­ского обожания, латал потрепанные организмы и был удивлен такой всеобщей запущенностью в час­ти контроля здоровья, как вдруг ко мне приводят де­вочку-азербайджанку, беженку. У нее полгода назад умерла мать от рака груди, так вот ее тетка, жен­щина небогатая, с трудом говорящая по-русски, со­общила, что девочке поставили тот же диагноз, а именно рак груди. Я был удивлен, ведь в то время подобные вещи считались врачебной тайной, а она пояснила, что врач-онколог взял анализы и сооб­щил: собирайте деньги, девчонка умирает. На лекарства все равно не хватит, а на морфий придется рас­кошеливаться, его на Кавказе колют только за день­ги, как, впрочем, и все остальное. Девочка совсем не говорила по-русски, выглядела маленьким дох­лым подростком. Когда я узнал, что ей уже двадцать пять, моему удивлению не было предела. На груди ее имелось уплотнение размером с кулак, которое я сразу отказался лечить, справедливо отметив, что я не врач и ничего в этом не понимаю. Тетка запри­читала, мол, все равно никто не берется, а кто бе­рется, тот не по деньгам. Девочка, видимо, что-то по­нимая, смотрела на меня так, как будто я только что подписал ей приговор и вот-вот стрельну в глаз...
Короче, я сказал:
— Хрен с вами, попробую. Только не гундеть, не мешать, не опаздывать.
И при этом допустил несколько серьезных оши­бок.
Ошибка № 1. Я, ввиду предполагаемой серьез­ности задачи, назначил ежедневные «процедуры».
Ошибка № 2. Я, как безотказный АК-47, продол­жал принимать восторженных и возбужденных халя­вой туземцев!
Ошибка № 3. Я не имел ни малейшего представ­ления о защите, даже руки после «джигитовки» не держал в проточной воде!
Надо сказать, что некоторый опыт в области ре­конструкции повреждений я имел. Дело в том, что род мой происходит из глухой лесной Сибири, где в глухих таежных деревнях проживает целый клан Кочергиных, по большей части глубоких стариков. Так вот, бывая там, я был обучен обычному для тех мест противодействию болезням, зверям и варнакам, то есть лихим людям, причем противодействие это но­сит несколько мистический характер.
Через неделю «лечения» пальпация показала практически полное отсутствие уплотнения, но вот незадача — я перестал спать и плохо ходил, прак­тически перестал есть, температура подскакивала до сорока, а съедаемый горстями аспирин даже по­та не вызывал. Я прилетел в Челябинск и через десять дней уже катался на «скорой». Медики ни­как не могли поставить диагноз. Менингит —не подтвердилось, брюшной тиф — не выявлено, лихо­радка неясного генеза — а вот это меня рвало на части. При этом все анализы — как у Терешковой перед полетом, даже РОЭ крови, что говорит об от­сутствии воспаления в организме.
Спас меня врач-терапевт со «скорой», приезжав­ший ко мне в пятнадцатый раз. У меня уже начина­лись галлюцинации и стал барахлить «мотор», я то­гда сильно похудел, весил около шестидесяти пяти килограммов, что для меня куда меньше, чем про­сто мало. Он посмотрел на меня с укором и говорит:
— А ну, давай вспоминай, что необычного делал в последнее время? Людей лечил... Как лечил?! — И тут он как заорет: — Что же ты молчал, придурок?! Беги в церковь, иначе ласты склеишь при такой динамике.
Самое забавное, поняв, отчего заболел, я при­шел в себя буквально через пару часов, но в цер­ковь сходил все равно.
Мораль в том, что энергии тела существуют, — это я узнал на собственной шкуре.
После физического общения с неприятными людьми надо обязательно влезть в холодную проточную воду, душ тоже подойдет. Вода уносит не только физическую грязь, но, видимо, и более тонкие негативные субстанции.
Прошу не судить меня строго и не ругать за призна­ние наличия чего-то потустороннего. Этим рассказом я всего лишь хотел обратить ваше внимание на наличие скрытых форм опасности и вовсе не призывал верить во всякий шаманский астрально-экстрасенсорный бред — все проще и тупее, если угодно.
Как раз о том, что это такое, как этим пользоваться и как избегать неприятных составляющих, я и хотел бы побеседовать с почтенной публикой, если, конечно, она уже не заготовила пару гнилых помидоров для запуска в личико доморощенного «энергоносителя».
Говорят, что суеверие есть тяжкий грех! Уверуй — и сбудется. Попробую-ка я дать физические объяснения «космических энергий» и «огненных шаров, вылетающих из задницы».
Все колдуны, экстрасенсы и прочая, прочая, прочая налегают в своем маркетинге на суеверия, вбитые в нас на уровне генетики, и лень, тоже доставшуюся нам от пращуров. Вот темнота-то была! Да, именно лень — ма­ло кто хочет бороться за любимого человека, если он, ска­жем, загулял или запил. Шмыг к жуликоватой бабульке, и айда в бубен бить, фотографии 9x12 жечь и кошачь­ей мочой умываться. Помогает быстро, затраты только материальные и никаких нервных. Благодать, но ведь бес­платный сыр обычно хранится в мышеловке.
Как только посыпанный куриным пометом суже­ный или благоверный воспылает нежной страстью и нач­нет испытывать аллергию с сыпью за ушами к футболу, рыбалке, водке, пионервожатым и школьницам в корот­ких юбках, так тут же у него начнется, скажем, сглаз или порча. Например, пучит его, бедолагу, или энурез какой приключится, а дорожка-то уже протоптана. А ну с низ­кого старта на второй заход! Причем несомненная «при­чина» этой порчи — наверняка соперница прокляту­щая — будет выявлена медитативно с сопутствующим визуальным анализом родимого пятна на ягодице потер­певшего. Ну и запускается вся порча ей, падле, в обратку, умноженная на пять, а при наличии премиальных и на все на десять... И так до бесконечности. Дело даже не в «присаживании» на ворожбу, а именно в оккультной примененности таковой. Существует она — объективно существует, сам видал.
А отсюда следует, что к бабкам — ни ногой, пусть они хоть крестами увешаются. Когда человек говорит: «Гос­поди, Господи...», неизвестно, какого именно Бога он по­минает, для кого и козлоногий — бог.
Так что такое биоэнергия? Не судите строго: теория моя и не обязательно правильная.
Мышечные сокращения происходят исключительно под воздействием биотоков, проходящих по нервной си­стеме, по сути являющейся электрической сетью орга­низма. Чем выше качество управляющего прибора — а у нормального человека это то, что сверху, — чем меньше сопротивление самой сети или, скажем, выше сечение проводника, тем выше сила тока. А ведь любой ток не­минуемо вызывает явления магнитного потока, который в свою очередь распространяется со скоростью света на практически неограниченные расстояния, всецело упо­добляясь волнам в эфире. Более того, эти магнитные по­токи имеют свою частотность и модуляцию в силу неод­нородной природы источника излучения, следовательно, помимо примитивного магнетизма, подобная чепуха мо­жет и, видимо, переносит заданную информацию, как, скажем, вода и кровь. Вот и разгадка. При массаже — плевать каком, контактном или бесконтактном, — мы идеомоторно представляем картинку процесса выздоров­ления и посылаем этот управляющий сигнал в ослаблен­ный орган для катализация регенерации. О как умнень­ко-то!.. Электромагнитные волны, проникая в ткани, вы­зывают сокращение волокон, причем заданное, и обеспечивают приток крови к пораженному участку. Вот и все.
Мне было четырнадцать лет, когда в Сибири я пер­вый раз увидел человека, стреляющего из обреза. Первый раз увидел того самого варнака, оборванного человека с ружьем, живущего в лесу, явно без паспорта. Первый раз услышал лешего, и это не шутка, первый раз был очевид­цем, как домовой у коровы молоко выпил, научился ку­лаком вправлять сотрясение мозга, чем и пользуюсь до сих пор, первый раз почувствовал, что в тайге погибнуть легче, чем выжить, и увидел первую «молодую» смерть от запоя...
Уважаемые господа, во-первых, следует разобраться с терминами «демонизм» и «сатанизм», которые часто напрямую отождествляют, и совершенно напрасно. На планете Земля человек изначально находится во власти князя мира сего, сатана владеет этим миром, и единст­венный способ избежать этой власти — религиозное раз­витие. Но не любое, потому что когда человек говорит: «Господи, Господи», неизвестно, к какому Богу он обра­щается. То есть если конкретно и жестко (да простят ме­ня атеисты), то неверующий человек — это пассивный сатанист, так как знаменитые слова Гитлера, кстати, мис­тика и масона: «Кто не с нами, тот против нас» — это слова из Святого Писания, означающие, что сидеть на за­боре между добром и злом невозможно: очень больно в ягодицах. Вот и выходит, что, к большому сожалению, не­верующий человек находится «с темной стороны забо­ра». Это пассивный сатанизм, а вот под активной его формой подразумевается именно отправление культа не­чистого, о чем вы наверняка в курсе.
Что же такое демонизм?
Все, что нас окружает, имеет двойственную природу. Любые знания можно получить как с одной стороны за­бора, так и с другой. Различить природу этих знаний до­статочно просто.
Знания, полученные через суммарный нравственный, духовный и физический подвиги, — это светлые прояв­ления.
Легкость выздоровления, обучения, фантастичность возможностей при явно невысоком моральном уровне экстрасенса, мастера, колдуна, говорят, скорее всего, о де­монической природе знаний. Демоны — это те силы, ко­торые скрыты внутри всех вещей, стихий и т. д. Доступ к их использованию сокрыт высшими силами именно по причине бездумного использования их горделивым чело­веком. Однажды Апостолы спросили Спасителя, как он ходит по воде, на что им было отвечено, что будь их ве­ра величиной хоть с маковое зерно, тогда и откроется им Царствие Небесное.
Чтобы получить экстраординарные способности че­рез медитацию и реализовать таким образом собст­венную гордыню, не нужно практически ничего кроме абстрактной — абстрактной ли? — покорности и физи­ческого терпения. Скажем так: если рассматривать энер­гию Ки не как биомеханику, а как некую мистическую субстанцию, то вы и получите мистическую, демоническую субстанцию. Всякое дерево познается по плодам его. Посмотрите на мастеров Востока новейшего вре­мени. Сказать, что это не пафосные люди, окружающие свою жизнь мистикой и легендами, — значит, погрешить против истины.
Хотите пример? Да сколько угодно.
Что известно про «легендарного» Такэду, учителя Уэсибы, последнего самурая Японии, который, невзи­рая на закон, до гробовой доски носил меч и убил в поединках более пятидесяти человек? Да ничего, кроме того, что он последний патриарх стиля в дзю дзюцу, на­гло сворованного Уэсибой (да простят меня его поклон­ники) и переименованного на новый лад. С какой це­лью, как вы думаете? Да все гордыня, я уж про деньги молчу. Вот это и есть немощи человеческие, толкающие людей к славе по «легкому» пути. Как говорится, доро­га в ад вымощена благими намерениями. А демонизм — последняя ступенька перед сатанизмом.
Знаю, что звучит все чересчур категорично, но это мои убеждения, высказанные далеко не ради диспута, а для объяснения моей позиции — не более. Я уверен, что имею право на собственное мнение и всегда могу его огласить.
Вы спросите, почему полезно думать о смерти, когда порой жизнь женщины или ребенка прерывается в про­цессе насилия? Да затем, что ваша жизнь не будет сто­ить порванных в бою трусов, если вы как безвольная и тщедушная тварь отдадите то, что отдать не имеете ни­какого нравственного права.
Мы не боимся смерти, мы боимся встретить ее не­достойно!

[Тренер]

3 ПРО ВОЙНУ И РУССКИЙ ДУХ, КОТОРЫЙ НЕ СТОИТ ПУТАТЬ С ЗАПАХОМ

Война — это серия катастроф, ведущих к победе.
Жорж Клемансо
Я не буду писать о чьих-то чужих далеких войнах или о героизме, да и о причинах войн черкну в другой книге, здесь же хочу сказать, что есть война для моего странного и великого в своей странно­сти народа. Сделать это надо хотя бы для того, чтобы по­нять, что есть русский мужик и почему в его руках то­пор, что именно предначертано народу, называющему се­бя гордым именем «русские».
Россия — это страна с величайшей на планете побе­доносной военной историей. То есть ни Рим, ни монго­лы, ни брутальная Пруссия, ни маниакальная Япония, ни американцы — никто столько не воевал на протяжении своей государственности и никто не одерживал столько побед в начатых и вынужденных войнах, сколько одер­жал их мой народ.
Скажу более: мы, по сути, ни хрена больше и не уме­ем, кроме как одерживать героические победы, причем просто победы нас даже обламывают, нам именно герои­ческие подавай, чтобы «не щадя живота своего»! Это ни­какая не усмешка, это всего лишь констатация факта. Мы созданы для героических войн, когда можно краси­во и легко отдать свою жизнь, сдохнуть за то, во что веруем в этом историческом периоде. «Бог не в силе, а в правде!», «За Веру, Царя и Отечество», «За Родину, за Ста­лина», ну или за интернациональный долг. Кстати, как же много мы постоянно одалживали, Политбюро, похоже, очень любило карты и займы. Моему народу не нужен был даже понятный лозунг, ему вполне хватало его фак­тического наличия. Трепет в груди нарастал уже сам со­бой, присутствие врага волновало, как кобыла волнует жеребца: «Засажу, а потом хоть на колбасу к татарам!»
Так что же движет моим народом, живущим в поис­ке основания для самопожертвования, не деградация ли это, не вымирание ли безмерно разросшегося этноса?
Поиски национальной идеи стали в постсоветской России национальным видом спорта, наподобие различ­ных и весьма многочисленных лохотронов и наперсточников у автовокзала. Каждая политическая сволочь, лука­во поглядывая на пухлые от чужеродного бабла карманы, вдумчиво вещает о той самой таинственной русской душе и об общечеловеческом (демократы, мать их) или же о русофильском (нацболы, фашики, коммуняки и прочие люмпены) направлении движения страны. Хотелось бы ве­рить, но, вне зависимости от спича, оратор очевидно про­плачен, что унижает и русский язык, и русские уши!
Мерзость, мерзость и еще раз мерзость! Как же все это достало!
Доколе этот свинарник, называемый русским поли­тическим Олимпом, будет насмехаться над очевидными истинами, подменяя их кукольными сюжетами из «ихнего» комикса про счастливую жизнь! Не смейте совать нам в рот свои чупа-чупсы!
Нужны деньги — перебирайся в Москву! Хочешь хо­рошо жить — воруй! Надо решать проблемы — есть знакомый мент! Война — сбегу на Канары! Хочешь сексу, ку­пи тетку! Можно ли что-то поменять в стране — меняй дилера! Родился сын — назови Марком, пусть хоть ему попрет!
И это Россия?! И нам реально не стыдно?!
НАМ СТЫДНО!
Нет, это уже не Россия, это банановая республика с жуликоватым правительством, достойным того быдла, которое его избрало. Это уже не русский народ, а имен­но скоты. Мы скоты, жующие комбикорм, раздаваемый перед выборами очередным хамом. Это неоформленное стадо деградирующих потомков великих в своей правед­ности дедов, которые с огоньком закидали шапками и ордынского хана, и Наполеона, и турецкого султана, и императора Хирохито, и Гитлера и...
И вдруг нация потеряла цель своего существования, родив ничтожных детей и ущербных внуков, вкусивших «гамбургера» сладострастных утех.
Кто постарше, вспомните, кто и для чего населял СССР?
Это была многонациональная общность людей — со­ветский народ, борющийся за мир во всем мире и нахо­дившийся в перманентном ожидании глобального ядер­ного конфликта, когда, наконец-то подыхая, мы нажмем на ту самую кнопку — и кердык той Америке! А под та­кую песню не жалко и ласты склеить — ну чем не судьба!
У нас была цель — цель хамская, не рациональная и сладкая в своей жертвенной истоме: сдохнуть за идиотские идеалы!
И вдруг все эти идеалы стали коммунистической про­пагандой — какая незадача! Общество оказалось тотали­тарным, а все жертвы народа, погибавшего за победу, — откровенным фуфлом и дешевым повидлом.
— Верил я тебе, Маруся, ой как верил, а ты с дворо­вым Тузиком согрешила. Пойду сопьюсь в лохмотья и сдохну красиво, как батька — под забором!
Украв у нации ее Великую Войну, американские при­спешники украли у нас позвоночник, и наша буйная го­ловушка упала прямиком в трусы, задохнувшись от смра­да и озверев от картин несбыточной западной жизни, увиденных через задний проход масс-медиа, ангажиро­ванного вероятным противником.
Что для немца цель жизни, то для русского — убогая старость! Нет уж, наши буйнопомешанные и на похоро­нах баяны рвут, а в бой идут с голой жопой и штакети­ной вместо пулемета, на пьянке либо уцелуются в зеле­ные сопли, либо раздерутся вдребезги, но упаси Господи заскучать.
Мы реально созданы для куража, поэтому, не полу­чив в вену его ежедневную дозу, начинаем искать заме­нители в пьянке, блядстве и драках. Господь в начале вре­мен взирал на наши просторы и не без юмора поручил этим чумазым недоумкам стать Домом Матери Божьей, нацией, сохранившей ортодоксальную Православную Ве­ру, где нет места ни разночтениям, ни послаблениям.
«Чем хуже, тем лучше», — говорил Мао. Это более чем про нас, нам бы ворот зубами рвануть, кишки бы нам на березу или на амбразуру грудью. В обход и от­сидеться — это для всяческих там англосаксов, русские воевали не числом и далеко не умением, а именно Пра­вославной Жертвенностью, именно за Веру, Царя и Оте­чество — иное от лукавого. Нам остро необходимы не инженеры и уж точно не экономисты, а пастыри, стя­жавшие Духа Святаго, через подвиг Веры и мужество по­слушания, — быть Русским!
Годится ли для нас покой и уверенность в завтраш­нем дне? Да, если это покой после выигранной битвы, ес­ли это уверенность в завтрашнем дне Святого Отца на­шего Сергия Радонежского, благословившего монахов Ослябю и Пересвета положить души свои за други своя и осенившего крестным знаменем войска, снискавшие славу русского оружия в великой битве с татарами на по­ле Куликовом.
Нужно ли исконно русское боевое искусство для се­годняшнего русского человека? Конечно! Это искусство умирать стоя, не преклоняя колен ни перед кем, кроме Господа нашего и флага Родины! Иные искусства — ма­лозначительные умения, которые, без сомнения, нужны, но вторичны и суетны! Нет и не было в России широко­масштабных систем обучения владению оружием или сектантских школ «познания истин». Казачки джигито­вали и стреляли, конечно, изрядно, но столь по-военно­му, что иначе как муштрой это не назвать, то есть имен­но искусством тут и лапоть не звенел.
Потому Русь и была святой, что в Бога верила исто­во, как и любила, как и водку жрала, как и воевала — с пеной у рта, белым от ярости лицом и с кистенем в чу­мазой руке.
Вычурные искусства нужны людям немощным и скудным духом. А русский мужик — это производное от великой земли, им от дедов унаследованной, огром­ный, как медведь, и искренний, как кувалда! Какие та­кие энергетики, когда кулак с собственную голову и за­пах изо рта — что тот русский дух! Что на эту почву ни упади — либо становится русским, либо вянет, не вы­терпев навозной силы.
Взгляните хотя бы на «боевые» виды спорта, пришед­шие в Россию с Востока. То есть на то, чем обычно занимает себя любой воинственный этнос, готовя свой дух к следующей бойне.
Советская школа дзюдо родила самбо, это было од­но из величайших, еще не в полной мере оцененных событий в истории спортивных единоборств. Именно советское дзюдо вылилось в столь самобытную систему борьбы, что японцам, дабы не потерять лицо, пришлось корректировать правила, ограничивая партер, столь лю­бимый советскими борцами.
Кудо, или дайдо джуку, — вид контактного каратэ, пришедший из Японии, уже через семь лет стал прак­тически российским видом спорта, где подавляющее преимущество наших бойцов столь очевидно, что все по­туги японских судей оставить хоть какие-то медали для своих выглядят смехотворными и омерзительными в своей беспринципности.
Ушу саньшоу — самое жесткое направление в ушу, это полноконтактные бои. На сегодня сборная России имеет подавляющее положение в этом виде. Не только корей­ская сборная, но и китайцы поголовно проигрывают на­шим ребятам и в командном, и в личном зачетах.
Во всех федерациях каратэ кекусинкай доминируют не японские, а именно российские бойцы. Макс Дедик, Леночка Воробьева, Сергей Осипов, Игорь Пеплов, Ро­ма Узунян, Юля Девятуха — вот лишь немногие имена наших земляков, порвавших в лохмотья и японцев, и ев­ропейцев, став чемпионами мира. Если так и дальше пой­дет, то учиться каратэ нужно будет в России, но никак не у самураев, проигрывающих бой за боем.
На фоне общегосударственной деградации, ничтоже­ства власти, воровства и размаха новых купчиков, так и оставшихся быдлом, особенно ярко выглядят победы российских бойцов. Они алогичны в своей сути, потому что совершены на пустой желудок, без должной госу­дарственной поддержки, без внимания со стороны спор­тивных комитетов и на занятые в долг деньги.
Я уж молчу об истинном героизме наших ребят, ухитрившихся не запачкаться в омерзительной кавказ­ской разборке. Вечная память героям, сложившим свои головы, оставаясь верными присяге. Позор преступни­кам, развязавшим эту войну и наживающим милли­арды, и не важно, нежатся они в теплых московских креслах или считают арабские подачки, сидя по норам в Чечне.
Мы такие, какие мы есть, идеализировать нас не сто­ит, мы чумазые, алогичные и странные люди, которым голод к лицу и скорее помогает, чем мешает.
Позор, скажете вы? Зато очень по-русски, — отвечу я вам.
А иначе бы мы ни Беломорканал не построили, ни БАМ не дотянули, не освоили бы целину и не возвели Днепрогэс! Все это было сделано только «на зубах», час­то уже выбитых.
Нам погорячее подавай, да чтобы до мяса губы опа­лить при поцелуе. Вот это будет любовь по-русски, а что именно любить — уже и не важно. В этой стране не ва­жен результат, но важен процесс. Любовь — это не все­гда именно дети, но почти всегда безумие и страсть!
Нам, русским, пахать нужно не для всходов, а для борьбы с землей худосочной, нам дома ставить нужно, но не для того, чтобы в них жить, а чтобы как у людей. Да и подпалить будет чего, если вдруг враг подошел. Нам тренироваться следует всенепременно, и не потому, что боимся оказаться не готовыми к смертному бою, а для того, чтобы дурь паром из задницы... и цветы завяли!
Не время сейчас сопли на кулак мотать, потому что война всегда где-то рядом с Россией. А если даже ее и нет, значит, врут нам враги — время выигрывают!
Но самый главный враг нашей страны — это мы сами, коли забудем, для чего рождены мы в муках и что течет в наших жилах, кроме всякой дряни, нами выжранной!
Поэтому тренируйтесь, укрепляйте Дух свой телес­ными нагрузками и исцеляйте его молитвою и постом. Опустите руки, впадете в уныние, и одолеет нас самый страшный враг — вялость и убогая инфантильность.
Здесь, как мне видится, есть два достаточно незави­симых направления мышления и действия.
Прежде всего, это спорт как система достижения максимального результата за счет создания наиболее благоприятных условий для соревновательной практи­ки. Но не стоит забывать и о прикладной подготовке, в которой стержнем является уже упомянутый тезис Мао Цзэдуна; «Чем хуже, тем лучше».
Смешивать два эти супа не есть полезно — могут по­лучиться помои. Об этом мы часто и небезосновательно вещаем, но пока без особого толку!
Но давайте теперь о спорте.
Любому серьезному занятию предшествует вводная часть, то есть разминка, если по-безграмотному.
Для чего, собственно, она нужна и какова продол­жительность ее эффективного действия? Как можно до­биться положительного результата, зная конечную цель и избегая стереотипной зависимости от предваритель­ных «шаманских плясок»?
Спортсмен должен знать, что он готов к бою, для это­го он долгие годы тренируется, доверяет тренеру и его советам и... крутит по полчаса поной перед спаррингом, что есть скорее суеверный ритуал, требующий немало сил и грузящий психику. Представьте, что старая трав­ма вдруг пошевелилась?!
Если взглянуть на это с точки зрения физиологии, за­дача вводной части сводится к поднятию частоты сердеч­ных сокращений до ста пятидесяти — ста восьмидесяти ударов в минуту и усилению притока крови к внутрен­ним органам и мышцам. Причем серьезным делом ввод­ную часть назвать нельзя, это всего лишь косметика, ко­торая вроде как и нужна, но когда сильно хочется, то можно и наволочкой прикрыть.
Здесь же начинается и подготовка психики, возведен­ная в самодостаточную величину.
Наше знаменитое стояние на одном кулаке — это ре­альная борьба с самым страшным и коварным против­ником — с вашим тщедушным духом, который увешан грудами мышц и членом до колена, но все же ухитряет­ся нашептать в ваше ухо: «Да ладно, падай, никто не за­метит, тем более ты не первый».
Так вот, наше, как всегда, «гениальное» решение ввод­ной части позволяет добиться следующего:
• в среднем за пять-десять минут обильно залить по­том татами;
• довести пульс до боевых величин;
• верещать от ярости, что для воина задача номер раз;
• абстрагироваться от действительности, оставаясь наедине с собственным ужасом, и научиться душить эту падлу;
• укрепить ударные поверхности — кентосы и плече­вой комплекс бьющей руки;
• на раз сносить голову, причем не абстрактно, а имен­но в борьбе с более чем реальным противником. И нам это все очень нравится, правда, ребята?..
Теперь немножечко о рукопашном бое, который не просто должен, но и обязан иметь место в системе бое­вой подготовки. Но какой именно рукопашный бой?
А вот такой!
Рукопашный бой нужен прежде всего для выработ­ки навыков противодействия агрессору в жесточайших по своей негативности условиях, приближенных к бое­вым, и для укрепления психической составляющей бое­вой подготовки. Он незаменим при комплексной общей и специальной физической подготовке, необходим для отработки оказания квалифицированного сопротивления противоправным действиям, направленным на военно­служащего вне его служебных обязанностей.
Неужто вы не понимаете, что я тут написал?!
Для военнослужащего совсем не безразлично, в какой он находится физической форме, это наглядно показы­вает сегодняшняя кровавая возня на Кавказе. Солдатику с тоненькой шейкой и впалой грудью трудно воевать с бородатыми мордоворотами — это без комментариев. Солдата тренировать нужно настоящим образом, а не байки ему травить. Именно для этого, а не из-за гольного садизма и проводятся эти десятикилометровые марш-броски, и круговые бои, и полоса препятствий, и бои в абсолютной весовой категории, и психическая подготов­ка. Для этого и отрабатываются навыки боя без оружия. Именно боя!
Ни одна из свежевыпеченных систем, называемых свежеоткопанными, благоприобретенными или исконно русскими, не может заменить даже примитивный армейский рукопашный бой и уж точно не сможет зака­лить психику и физику прикладным образом. Обратитесь в «Витязь», спросите, чего это краповые береты морду­ют друг друга без косовороток и присядок, когда есть столько «исконно русских стилей»? Да, видимо, они вое­вать собираются, а не понты великорусские колотить! Может быть, эти парни не патриоты?
Как только спецназовец снимает форму, он остается им только в душе, внешне превращаясь в обычного граж­данина своей страны. Если в это время на него напали, то это не считается «нападением при исполнении». А от­биваться-то все равно придется. Размахивание удостове­рениями — это очень по-женски, меня, честно говоря, от таких особей мужской породы блевать тянет.
Если же вы решили сражаться именно со спецназов­цем, у которого боевой приказ и оружие в руках, зна­чит, у вас есть какой-то «план» и вы его упрямо курите. Впрочем, это тоже выбор, кто же вам запретит... Сражай­тесь — вскрытие покажет, кто победил.
Мне как-то позвонили из Москвы и предложили сняться в фильме про сверхъестественные способности советского солдата. Как я понял, я там буду на сладкое. Фильм продолжительностью примерно тридцать минут, моего времени там одна треть.
Спросите, ну и зачем я об этом пишу?
Дело в том, что я всегда настаивал, что если человек не может научить других тому, что умеет сам, то он бес­полезен как минимум, а как максимум — у него мания величия или он очень хитрый обманщик. Это обстоятель­ство и подвигло меня на то, чтобы показать следующие смелые эксперименты:
• тренинг пограничного состояния — знаменитая удавка «до ухода». Не волнуйтесь, я всегда возвра­щал назад всех — никто не замешкал на той сто­роне;
• прием на голову и шею реальных ударов от реаль­ной резиновой дубины;
• перекаты по полу с весом на теле, превышающим триста килограммов;
• полевая медицина, рассечение голени с последую­щим самозашиванием.
Все это проделывалось живенько и с огоньком пря­мо перед объективом. У нас нет тайн.
Вы не поняли разницу. Мы не клоуны и народ не смешим, да в общем-то и не смешили никогда Все ука­занные вещи имеют сугубо практическое значение. Кста­ти, если вы можете научить человека тому же, чему учим мы, то я вполне вас уважаю, так как вы, скорее всего, заняты таким же ликбезом военного характера, как и мы.
Когда фильм сняли, у меня решили взять часовое ин­тервью о проблемах боевой подготовки, которое я впол­не заумно и дал. Но все предварительно заказанные звер­ства были зарезаны цензурой телекомпании, а жаль... Бы­ла бы людям какая-никакая польза.
Теперь давайте без всяких критических выпадов, на­правленных куда-либо, определимся с самим понятием «боевая подготовка», дабы исключить его неуместное ис­пользование.
Вот ее основные принципы.
Боевая подготовка призвана комплексно подготовить бойца к выполнению перспективной боевой задачи. Она делится на базовую и тактическую. Все разделы боевой подготовки должны преподаваться в одном методиче­ском ключе и иметь единую системную тактико-техни­ческую базу для достижения эффекта «погружения».
«Погружение» — в данном контексте это единые не­гативные по своей сути тактические вводные реактивно­го типа, заставляющие обучаемого ежесекундно нахо­диться в состоянии повышенной готовности на протяже­нии всего курса.
Результативность боевой подготовки в обязатель­ном порядке проверяется тестами и контрольными за­дачами.
Боевая подготовка требует бинарной оценки качест­ва готовности бойца. Наличие комплексной боевой под­готовки совершенно необходимо, так как это единствен­ный способ подготовить сотрудника к реалиям выполне­ния боевых задач, минимизировав процесс его адаптации к реальностям боя.
Боевая подготовка состоит из следующих дисциплин:
1) тактика — индивидуальная, групповая, средства коммуникации и связи, наблюдения и контрнаблюдения;
2) огневая подготовка;
3) рукопашный бой и психический тренинг;
4) специальная физическая подготовка;
5) парамедицина.
Основными предметами являются тактика и огневая подготовка, построенные на более чем проверенной про­грамме обучения, принятой в данном ведомстве.
В конце учебного курса боец обязан сдать экзамены и выполнить групповую или индивидуальную учебно-бое­вую задачу. Итогом обучения будет комплексная оцен­ка. Проходной бал определит возможность зачисления этого человека в штат подразделения.
Все, что сказано выше, характерно прежде всего для подготовки «стрелка», вне зависимости от ведомственной принадлежности.
Поверьте: для эффективного преподавания недоста­точно нанять в инструкторы тренера по стендовой стрельбе, боксера, акушерку и парня, который где-то вое­вал. Если, конечно, мы уверены в том, что подготовлен­ный сотрудник — мотивированный, тактически подго­товленный стрелок со специальными физическими дан­ными и сформированной психической готовностью, а не боксер-перворазрядник, умеющий стрелять из автомата, использующий зеленку в мирных целях и знающий, где у рации тумблер ЗПЧ.
В преподавательском оркестре недостаточно иметь скрипача, баяниста и балалаечника, в этом коллекти­ве должен быть дирижер, в противном случае все полу­чится точно так же, как в басне дедушки Крылова про квартет.
Вся подготовка должна вестись в прикладном аспек­те и подаваться в едином ключе.
Общая физическая подготовка в данном случае не работает, а специальная подразумевает наличие такти­ческих составляющих в процессе формирования физи­ческих кондиций. Так, просто кросс хорош для предынфарктников, нам нужен марш-бросок с полным боеком­плектом и выкладкой.
Кстати, поясню, что парамедицина — это принятый термин, заменивший громоздкую «доврачебную помощь».
Забыл добавить, что именно рукопашный бой нико­гда не был и уже точно не будет самодостаточной систе­мой боевой подготовки. Хотя, по данным последних ис­следований, он вполне может отнять часть учебных ча­сов у специальной физической подготовки.
Рукопашный бой абсолютно необходим для укреп­ления психики бойца, повышения его функциональной выносливости, развития ловкости, координации и такти­ческих навыков, решения задач с тактическими ограни­чениями и конкретным арсеналом выполнения, пресе­чения преступных посягательств на честь и достоинст­во сотрудника во внеслужебное время.
А теперь расскажите мне, откуда инструкторы по ру­копашному бою, ставшие преподавателями боевой под­готовки, знают, как именно, куда и зачем нужно стре­лять. Причиной всему остро развитая интуиция, мастер на все руки — фантастика?
Вовсе нет! Это всего лишь офицер спецназа, выжив­ший в трех-пяти войнах и знающий, что именно нуж­но стрелку.
Ну, а если подойти к делу более академично, то вы правы. Узкий специалист — это очень хорошо.
Но вы забыли одну крайне важную мелочь.
Уж если даже медик в группе — сначала стрелок и лишь потом медик, то уж преподаватель специальной физической подготовки тем более сначала стрелок, а уж потом «физкультурник». Это касается любого спеца-ин­структора, так что слово «узость» следует заменить на «приоритетность».
Ну, а руководитель проекта просто обязан следить за градусом кипения на всех этапах и уметь делать все луч­ше любого слушателя и не хуже любого преподавателя. Это я про того самого офицера, прошедшего несколько кампаний и оставшегося живым
Отвлеченные в своей узости преподаватели дают вер­ные, но абстрагированные от реальной тактики знания, более того, время, отведенное на подготовку, всегда край­не ограничено. Тут уж если не «на зубах», то тогда учебное подразделение наверняка окажется уже не в тонусе, а в анусе.
Мнение мое — и не факт, что правильное.
Знаете, как выбирают щенков породистых собак? Бе­рут не самого толстого и не самого красивого, а самого шустрого.
В этой связи командир выбирает штат под себя, то есть если я, скажем, пехотный из ГРУ генштаба, то мне нужны бегуны, если я боевой пловец из того же огоро­да — маленькие и координированные, если я омоновец, мне нужны костоломы не ниже меня и не легче ста два­дцати килограммов.
Самое большое удивление было у меня, когда я тре­нировал подразделение УФСБ по Челябинской области.
Где взяли этих слонов и чем их кормят?!
Я так и не понял остроумия, проявленного при на­боре в подразделение контртеррора таких «целей». Зато вот снайпер там был!.. От него «сырой землей» за версту несет. Ох, и глазки, уж на что я не гимназистка... Малень­кий такой майор-убивец — весь в орденах.
Это все я к тому, что отбор личного состава сильно зависит от ведомства и перспективных задач. Где-то нуж­ны волевые ребята, где-то придется пару лет бегать по зеленке, набитой абреками, и «подметать там, где наму­сорили». В этой работе нет места перспективному раз­витию. Если оценка «четыре» — тренируйся: пока тебе рано в поле с остальными, а главное в том, что это опас­но для всей группы! Даже если ты жопой окурки тушишь и стекла оконные на спор ешь.
Что, я забыл о подготовке психики? Да Господь с вами! Я ли не верещу на каждом углу, что это краеугольный ка­мень любого экстремального процесса? Я ли не сплачиваю каждую группу буквально на крови? Я ли не готов личным примером доказать правоту наших идей — и это не Дух?
Наверное, я слишком разболтался и размазал смысл колором... А заключается этот самый смысл психической подготовки прежде всего в воспитании истинного пат­риотизма.
Но при этом нельзя не спросить: патриотизм по от­ношению, пардон, к чему? К стране, которая сдергивает тебя с плеч откупившихся бандитов, препирается, кому именно давать команду на штурм в Буденновске, к стра­не, которая подставляет спецуру, обосравшись в медобеспечении «Норд-Оста», и платит бойцу, отдающему за нее жизнь, зарплату, сравнимую с оплатой труда мальчика у шлагбаума?
Нет, уважаемые, ту страну, за которую не грех и сдох­нуть задаром, мы еще должны построить, а вот сейчас у нас есть тест на профпригодность, о котором стоит упомянуть.
Вы хотите стать бойцом подразделения, потому что...
а) вы патологический садист;
б) вы беззаветно любите Родину;
в) вы узкий профессионал и ничего другого не умее­
те делать так хорошо;
г) вас устраивает зарплата;
д) вы ищете карьерного роста в силовом ведомстве и
решили начать с самой трудной должности.
Ваш выбор?..
Давайте-ка пройдемся по этим пунктам.
Патологические садисты в идеале лежат в больничке в рубашках с длинными рукавами, и им заботливо вка­лывают ежедневную дозу сульфы. Никакого отношения к спецназу эти субчики не имеют права иметь!
Беззаветная любовь к Родине не измеряется, не под­дается тестированию и мониторингу. Сегодня парень ее любит, а завтра маму выкинули из коммуналки за не­уплату — так уже и не любит. Это чувство нестабильно по времени, в реалиях нашей жизни оно насторажива­ет своей бинарностью.
Профессионализм, как и любая другая узость подоб­ного рода, есть следствие ограниченности. А ограничен­ность — противопоказание для службы в подразделени­ях, где требуется широкий арсенал знаний. Более того, подразделение обязано готовить профессионалов, а не ра­зыскивать их по биржам труда. Как говаривал один ал­каш в нашем батальоне: «Выгонят из армии, уйду в ментовку, выгонят из ментовки, уйду в пожарные, но рабо­тать не буду!» Вот вам и узкий профи!
Если человека устраивает зарплата, то он в курсе цен на рынке, значит, имеет опыт службы. Зарплата — край­не стабильная категория, она не может столь мобильно меняться, как идеологические и прочие душевные пере­живания. Это самый предпочтительный выбор.
Карьерист приходит в подразделение с целью прой­тись по головам. Какое отношение это имеет к спецна­зу, неужели предыдущего стукача в бою потеряли? А по­чему пуля в затылок прилетела?.. Ах, он на попу в бою часто глядел?..
Вот и выходит, что чем примитивнее мотивация, чем приземленпее цели, тем они более стабильны и читаемы. Другое дело, что практически все сегодняшние спецпод­разделения, судя по их зарплате, служат... из любви к Ро­дине. С соответствующим любительским уровнем боевой готовности.
Что вы, это я не о вас, я вообще никого не хотел за­деть.
Рабинович на призывном пункте, вдалеке гро­хочет китайская канонада, в Екатеринбурге темнеет.
— Гражданин Рабинович?..
— В общем, да.
— Родину любите?
— Люблю.
— А жизнь за нее отдадите?
Так я ее за деньги люблю, может, я просто с нее меньше брать буду, а?..
Я никогда не обращал особого внимания на то, что именно, как и зачем исполняют коллеги в показательных фильмах и рекламных роликах. Мало ли что у кого на­кипело и просится в эфир. Однако вдруг стал с порази­тельной частотой замечать «удивительное рядом», при­чем никогда не видел ничего сверхъестественного вжи­вую. Все, что видено мною из реально действующего, есть более чем объяснимая техника, положенная на предпоч­тительную тактику.
Нужны ли для реальных систем мордобоя эдакие «за­облачные высоты», указанные старшими товарищами?
Давайте подумаем и разберемся в этом.
У любого вида подготовки должна быть своя идеоло­гия. То есть это система подготовки для того-то и того-то, она отличается от всех остальных тем-то и тем-то, а это позволяет реализовывать свой боевой потенциал, ис­пользуя такие-то навыки и приемы. Подставьте сюда оп­ределения из любой известной вам системы, и вы сумее­те рассказать про нее любому австралопитеку, случись та­кая встреча по пьянке.
Если идеология существует, то должны быть некие ориентиры, к которым, видимо, захотят стремиться после­дователи. Бот здесь и расцветают пышным цветом сорок семь быков, убиенных Оямой Сосаем, дематериализация Уэсибы О Сенсея, стояние на одном пальце вверх ногами (забыл, кстати, как звать этого китайца), бесконтактные бои одного русского гения и прочие метафизические про­явления внеземных цивилизаций, точнее, лучезарное све­чение, испускаемое различными частями тела господ небо­жителей, по совместительству отцов-основателей.
Зачем же нужны эти вещи, которые запечатлены на фото, иногда на видео и никогда не показываются всуе, — для форсу бандитского и «веселия для»?!
А затем, чтобы пылкий ум потенциального «сырья» вдруг спросил себя:
— Я лох?!
— Нет, я не лох, я вон какой умный, и глаза у меня смышленые!
— Значит, меня развести никто не рискнет?
— Конечно!
— Так получается, что этот человек с реальной фами­лией и реальной пропиской и в самом деле умеет делать то, что показывает. Не может же взрослый человек врать! Тем более мне — такому умному!
И легенда начинает множиться, булькая в коллектив­ном разуме приближенных к чуду.
Штирлиц, выпав из окна, чудом зацепился за карниз, на следующий день чудо опухло и мешало ходить.
Нужны ли чудеса для армейского рукопашного боя, для самбо, для бокса — кто скажет, что это не работаю­щие системы подготовки?!
Чудеса и завлекалочки нужны там, где есть явная не­хватка реальности, а посему требуется продать «сырью» билет на приобщение к мистическому знанию и таин­ственным силам. Если первоисточник недосягаем в своих проявлениях, если кроме него никто не может повто­рить им сделанного, если система не обучает людей ре­альным и понятным знаниям, то она построена для чего угодно, но не для обучения.
Если в институте нет выпускников, то в нем не было и студентов... А если выпускник не готов даже рискнуть стать ректором, то он ни хрена ничего не знает!
Сектантство — очень удобная модель для безбедно­го существования «абсолюта» и его купания в лучах обо­жания.
Многим коллегам не стыдно. Господь им судья...
Вы спросите: а зачем это одна лысая образина резала канаты, прокалывала стаканчики, висела в петлях, заши­вала ноги, отрубала горлышки прямым и лоу, пробивала кулаком сиськи и стреляла на рекорд Министерства обо­роны?
Мы задираем наши планки лишь для того, чтобы по­казать нашим ребятам, чего они могут добиться при му­жественном отношении к жизни и героическом труде. Все, что было проделано в части «веселых картинок» мною и моими товарищами, вполне по силам любому реально тренированному человеку, просто мы иногда чуть лучше тренированы. Тайна необходима татарской невесте в первую брачную ночь, когда с девственностью незадача, а батыру нужно как-то все объяснить.
Во всех остальных случаях на наших улицах нет ни­каких тайн. На них побеждает не тот, кто верует в бо­жественный образ очередного наставника, а тот, кто па­шет и соревнуется в своих умениях.
Отсутствие соревновательных поединков по прави­лам, принятым в данном стиле, есть еще один явный признак разводилова!
Зачем я написал все это?
Наверное, затем, чтобы заявить, что я не верю ни в одну материю, которую нельзя измерить, потрогать или получить ею по морде. Если кому-то интересно мое мне­ние, конечно!..
Никаких фокусов нет и не может быть там, где все лаконично и ясно, без мистики и тайны, и уровень ва­шей готовности проверят буквально на первенстве ЖЭУ № 7 или в реальной драке, в бою.
Спрашиваешь у господ иллюзионистов:
— А почему вы все так медленно делаете, по каким правилам сражаетесь и когда пройдут ваши соревнования?
И слышишь до боли одинаковый ответ:
— У нас нет соревнований и реальных скоростей, по­тому что в этом случае мы убьем противника!
Извините, сердешные, а откуда вы знаете, что имен­но убьете? Что, неужели уже были случаи?
Желчи в моих словах почти нет, я просто мечтаю по­смотреть на то, что получится у некоторых наставничков, честно шаманящих в избранной утопии. Меня бесит мистификация, создаваемая для поднятия градуса исте­рии вокруг какого-либо стиля. Ну зачем же применять приемы, столь оскорбительные для верящих вам людей?
Любое лукавство нечистоплотно. Делаешь фокусы — так честно признайся, что ты иллюзионист, стремящий­ся к наживе, но не смей называть себя волшебником!
Так, меня просто оскорбляют своим трюкачеством прекрасно подготовленные «типа монахи, типа из Шаолиня» — гимнасты и акробаты мирового уровня, демон­стрирующие столь дешевые трюки, что показать их смо­жет любой курящий пацан, случись у него тренер на пару часов. И это Шаолинь?! Нет, уважаемые, это кло­уны на базарной площади, а не легендарные бойцы!
Прошу прощения, если кто воспринял сей порыв за критику. Я всего лишь высказал частное мнение о тира­жируемых видеоматериалах — не более! В любом случае прошу прощения, если кто раздражен.
Мы тренируемся, работаем и деремся не за абстракт­ные или сторонние идеи, а за себя, за свое понимание окружающего мира. Даже если мы делаем что-либо для этого мира и не требуем «оплаты», то это означает, что мы всего лишь столь уверены в своей правоте, что гото­вы утверждать ее за свой счет.
Да, нельзя забывать о чувстве меры в самолюбовании собственным «я». Необходимо соизмерить собственную потенцию с общественными нормами поведения, отве­тить себе на очень простой вопрос: «зачем?» Ну и впе­ред — тешить себя изготовлением учеников, бить само­влюбленно морды за то, что человек, по вашему мнению, оскорбил этот мир своим запахом, цветом и формой по­ведения. Принимайтесь пахать для удовлетворения сво­их низменных потребностей, типа «чем, интересно, я зав­тра унитаз испачкаю при таком-то рационе?!».
Можно, конечно, уйти от мира, поедать коренья и по­досиновики или саранчу и дикий мед в зависимости от природных условий региона. Это тоже выход, но опять-таки только для себя!
Вот и приходится сознавать, что проявление любви к ближнему в нашем испорченном деньгами мире — это скорее форма соития, чем проявление платониче­ских или христианских порывов.
А жаль!
Поверили...
А ВЕДЬ Я ВРУ! ВРУ ОГОЛТЕЛО!!!
Не нужны мне ученики для самоутверждения тренера-придурка, а уж если пришли, то я всего лишь хорошо сделаю свою работу и спрошу с них по совести — не для себя, а для того, чтобы, придя в этот мир, они смог­ли с чистой совестью мужественно противопоставить его алчности и эгоизму знания, полученные ценой собствен­ной крови!
Это мнение мое — и не факт, что правильное. Каж­дый специалист имеет право на собственное мнение, тем более если оно базируется на реальном приклад­ном опыте.
Есть такой классический пример из бодигардинга.
Телохранитель обслуживал VIP'a где-то в Латин­ской Америке. Народ там темпераментный до край­них пределов, это же определение относилось и к охраняемой персоне —его неугомонность, неуправ­ляемость и непоседливость превышали все разум­ные пределы. Так вот, когда возникла реальная alarm-ситуация, телохранитель, работавший на пер­вом номере, взял свой «мешок» за ухо и дернул вниз, слегка его оторвав. VIP визжал как резаный, скрючился, чем уменьшил силуэт цели, и лежал под охраной довольно смирно. Теперь этот бодигард преподает и совершенно уверен в том, что нет дру­гого пути уложить под себя «мешок» иначе, как ото­рвав ему ухо, которое потом все равно пришьют.
Эту забавную историю я поведал исключительно для того, чтобы вы, господа, не замыкались в рамках чужого опыта — вашего покорного слуги в том числе, а искали и находили свои пути и тактические шаги.
Вот, к примеру, я бы никогда не стал убегать — даже для спасения — от самых страшных в мире разбойников. Объясню почему.
Я не знаю, что имеется у них карманах, соответствен­но, не знаю, что прилетит мне в спину.
Психологически подобные ситуации делят людей на два антагонистических типа: охотники и дичь. Охотни­ки догоняют, а дичь, ясен пень, убегает. Беда в том, что даже если дичь кусается и царапается, это не означает, что она перестала быть дичью. Определение, кто есть кто, происходит в первые несколько секунд. Так вот, я предпочитаю не давать оппонентам даже умозритель­ных шансов заподозрить во мне «куропатку».
Хотя настойчиво повторюсь, что это лично мое мне­ние — причем не обязательно правильное.

[Тренер]

4 ДРАТЬСЯ?.. КОНЕЧНО, БУДУ!

Бойцовые псы без драки вянут, как ско­шенная трава, и перестают пахнуть ко­белями.
Андрей Кочергин, который еще и кинолог
Мы драться не умеем, но очень любим!
Саша Павлов
Желание драться — это явная патология, тут без медикаментов не обойтись, потому что бешенство налицо. Это с одной стороны. С другой же, тут скорее нужно говорить о мотивировке этого процесса, спорного с этической точки зрения.
Как я могу драться без желания? Я же не педик, вя­ло отцарапывающийся от наседающих проституток, слу­чись мне сделать «это» с их потенциальным клиентом. Для настоящего мужчины именно желание есть квинт­эссенция побудительного мотива. Я люблю свою Родину и свой народ, я хочу защищать его и готов отдать свою никчемную жизнь, если иным путем мне не выиграть эту битву. То есть, чтобы одержать победу, нужно ее страст­но желать. Как невыносимо желают любимую женщину и как омерзительно, механически, трахаются с нежелан­ными. Жаль, что и такое повсеместно бывает. Нет уж, упасть с коня — так с вороного!
Простое желание сражаться явно имеет чисто жи­вотное начало и попахивает затянувшимся периодом по­лового созревания либо упрощенностью изготовления субъекта. Зрелые и неглупые воины обычно знают, за что, почему и отчего именно так они сражаются. Муж­чина без остро выраженной социальной позиции напо­минает трансвестита, подкаблучника, труса или еще ка­кую дешевую мерзость, недостойную носить это гордое имя: Воин! Дядька, стыдливо проходящий мимо подло­сти и грязи, — это уже наполовину тетка, вне зависи­мости от его кондиций, возраста и социального статуса.
Помню, как лет двадцать назад ругался в тамбуре с товарищем. Кто меня хоть раз видел, тот понимает, что именно напоминает орущий Андрей Кочергин. И вдруг со скамьи встает дед с клюкой, выходит в тамбур и рез­ко мне говорит: «А ну прекратить этот базар! Выйдите из вагона и хоть поубивайте друг друга, а здесь женщи­ны и детишки — неужели не увидели?!» Ай да дед! Я ис­кренне попросил прощения, да и конфликт сразу пока­зался малозначительным и глупым. Причем видели бы вы его перепуганную бабку, которая уже лет пятьдесят с ужасом смотрит, как ее миленок кидается в гущу собы­тий, оскорбляющих его и окружающих. Воин!
Мы живем в сложное время, хотя на этой земле дру­гого времени и не было. Упустив в эйфории демокра­тии уздечку, мы доверили «нашу лошадь» в руки ци­ничных и жуликоватых ребят, которые сумели превра­тить государственную правовую машину в бездонный резервуар с названием «коррупционная емкость». Жи­вем во время, когда милиция скорее посадит живого, если даже мертвый нападал на него с оружием. Надо же кого-то сажать и закрывать дело, а возиться с рас­следованием очень утомительно, да и от «шинковки ка­пусты» отвлекает — оно им надо?! Так на кого остались эти неопрятные улицы, темные подворотни и быдло крепко пьющее в пятом поколении? Кто или что сдер­жит подростка, вырывающего авоську с пенсией у старушки, кто схватит за руку мужа, на виду у всего двора лупцующего свою супругу, возможно, и в самом деле очень провинившуюся?
КТО, ЕСЛИ НЕ ТЫ?!
Ты и только ты, уважаемый читатель, должен быть хозяином своей страны. В тот наивный час, когда мы нач­нем искать специально обученных дядей, которые мог­ли бы помочь, мы поручим наш половой акт фаллоимитатору, и вовсе не факт, что этот резиновый друг поспе­шит на помощь вашему половому бессилию.
Мы в ответе за все, что нас окружает, в противном случае за это будут отвечать более мужественные особи, а этнос вымрет как нежизнеспособный. Туда ему тогда и дорога!
Мужчина просто обязан сражаться за свои идеалы, надо лишь их иметь и быть готовым к этой битве, даже если по несчастью она никогда не произойдет.
«Посадить могут», — скажут мне вялые интеллиген­ты и будут абсолютно правы! Конечно, могут — и поса­дят с большой долей вероятности, но как омерзительно думать о том, что кому-то была остро нужна твоя по­мощь, что мерзость текла по улице на твоих глазах, а ты, забыв о своем гражданском и мужском долге, продал свою трусливую душу дьяволу, хихикающему над твоей ничтожностью!
Господь испытывает нас на прочность, но эта тяжесть никогда не бывает выше наших сил, она всегда по силам. Бойтесь оказаться трусом, бойтесь взглянуть потом в глаза своему сыну, считающему вас своим героем. Бой­тесь ошибиться — второго шанса не будет, реабилитация невозможна! Суждено погибнуть за свою Веру и свою Правду — сделайте это, как делали ваши отцы и деды, от­давшие свои жизни за светлые идеалы моего народа! Война уже идет, она уже косит моих братьев и сестер. Взгля­ните на криминальные хроники и ужаснитесь цифрам. Мы вымираем от болезни, называемой РАВНОДУШИЕ и дающей непоправимые осложнения.
Итак, вы решили быть готовыми к бою. Вперед!
Тренируйтесь как хотите, современный мир спорта разнопланов и многолик. Хотите заниматься корейски­ми системами — будьте любезны, хотите японскими — пожалуйста. Есть Китай, Вьетнам, Филиппины, да хоть бы и Россия. На все вкусы и взгляды, все что угодно — от чисто спортивного до секретно-кланового, что называет­ся, на любой цвет и покрой.
Но при всем этом более чем достаточном многооб­разии большинство предлагаемых систем рассчитаны на коммерческое преподавание и спортивное использова­ние. Российские изыскания в области рукопашного боя не являются исключением в этом смысле. Даже грозное боевое самбо — это скорее дань моде на смешанные сти­ли, с базой старого доброго самбо и вариаций на техни­ки бокса и каратэ. Именно боевых систем, «по-взросло­му» направленных именно на подавление, поражение или уничтожение противника, не так много, если они во­обще известны широкой публике.
Сознаемся, что все виды «боев без правил», «боево­го» каратэ и жесточайшего муай-тай, при всем к ним бе­зоговорочном уважении, — всего лишь виды спортивных поединков, где есть реальный и внимательный судья, бо­лее чем жесткие ограничения в технике и тактике. Уве­чья соперника здесь скорее ЧП, чем цель поединка.
Никогда не забуду, как я спросил Александра Валдайцева, родоначальника системы «панкратион», как про­шли очередные соревнования.
— Отлично: без травм! — ответил он мне и букваль­но поразил странностью целевой установки.
Я не готов обсуждать коллег и тем более их крити­ковать, но если система декларирована как максималь­но раскрепощенная от правил и близкая к реальному бою, то такие «мелочи», как травмы, просто обязаны по­явиться, иначе чем же именно занимались на ковре эти подготовленные ребята? А занимались они не уничтоже­нием противника и не тотальным подавлением его воли и сил, а доказательством судьям своего спортивного пре­восходства, что вполне приемлемо в рамках соревнова­тельных поединков.
Так какие системы подготовки можно отнести имен­но к боевым?
Вопрос этот очень серьезный, требующий однознач­ного ответа. Сразу оговорюсь, что рассказы тренера о смертельности приема и мифологизация направления в данном случае никак не могут являться доказательст­вом именно боевой направленности метода в целом. Хо­тя бы потому, что любая именно боевая система подго­товки в своем результирующем этапе должна заканчи­ваться убийством реального противника.
Вам хотелось бы получить пример? Легко!
Это армейский «Курс молодого бойца».
Он включает в себя приемы обращения с оружием, строевую подготовку как систему зомбирования бойца на подчинение командиру, уставы как этику поведения в составе подразделения и т. д.
В итоге паренек через полгода-год в Чечне, Афгане, Карабахе, Югославии и т. п. на выбор и совершенно реально по приказу командиров палит по взрослым бо­родатым дядям из АК-74, убивая и калеча себе подоб­ных.
Как именно он стреляет и что при этом чувствует, ро­ли не играет, но при всей своей абстрактности, ущерб­ности и тупости именно «Курс молодого бойца» на се­годня в России ЕДИНСТВЕННАЯ легальная система бое­вой подготовки, доступная миллионам молодых людей. Все остальные «секретные» и не очень школы, стили и группы не опаснее запаха армейской портянки. То есть боевой дух, точнее сказать, запах, есть, но это единствен­ная именно боевая составляющая в данных системах хо­тя бы потому, что в них не используются реальные виды оружия, а итоговый поединок не заканчивается смертью одного из участников.
В контексте всего вышеизложенного хочется задать вполне риторический вопрос. Так все-таки есть ли имен­но боевые российские системы рукопашного боя, кро­ме уморительно забавных армейских загибов руки за спину и размахивания малой саперной лопатой?
Есть, отвечу я вам, и это не морально устаревшая руб­ка лозы шашкой и не размахивание дрыном на околице, это системы, родившиеся в местах, где голые или плохо вооруженные руки порой являются последним аргумен­том в борьбе за жизнь, честь и человеческое достоинство.
Системы эти разные. Начну с одной и сразу огово­рюсь, что приведу материалы, собранные в так называе­мом пермско-уральском лагерном регионе, что вовсе не означает, что в других местах лишения свободы это не практикуется. Еще как практикуется, но наверняка име­ет свой местный колорит. Более того, мне не хотелось бы романтизировать данный пласт знаний, хочу всего лишь констатировать его существование.
То, о чем мне хотелось бы поведать, называется «бак-ланка». Эта метода широко используется в драках под­ростков, которые часто заканчиваются тяжкими телесными повреждениями, особенно в местах не столь отда­ленных.
Не секрет, что именно «малолетка» была и остается самым конфликтным местом лишения свободы, так как не имеет авторитарного воровского самоуправления и, что вполне обычно, не очень-то подчиняется админист­рации учреждения, то есть является «беспредельной зо­ной», как это принято называть.
В таких условиях осужденный вынужден бороться за свое существование порой с первого до последнего дня срока. Поэтому юные преступники представляют собой очень агрессивный и подвижный социум, где каждый день «пробивают на вшивость» и вялый ответ может по­служить командой для общественного приговора и по­следующего «опускания».
Как живется «обиженным», мы обсуждать не будем в силу запредельности данной темы, но уточним, что бо­роться есть за что. «Лучше крякнуть братком, чем кука­рекнуть петушком».
Что же именно включает в себя бакланка как систе­ма ведения поединка?
Начну с того, что я впервые услышал об этой системе от легендарного в уголовном мире и уже покойного Вити Манули. Он начинал отсидку с че­тырнадцати и именно в городе Атляне, на мало­летней зоне, затем в восемнадцать лет переехал во взрослый лагерь и уже оттуда перебрался в пе­чально знаменитую своей лютостью Златоустовскую крытую тюрьму. В девятнадцать он был самым мо­лодым заключенным этого отягощенного режима. Попал он на «усиление» за очевидные нарушения режима содержания и буйное поведение.
Так вот, именно Виктор поражал меня коротки­ми и удивительно быстрыми движениями на крити­ческой дистанции, если хотел шутливо дать «учено­му» по пузу.
Например, если, сблизившись вплотную и глядя в сторону, вы резко, внезапно ударите человека в солнечное сплетение, то вы... боец бакланки — при­мите наши спорные поздравления!
Чтобы разобраться с любым явлением, следует рассмотреть причины и условия его возникновения и формирования. Только в этом случае мы сможем понять, почему именно так, а не иначе действовали малолетние уголовники при выяснении отношений. Каковы были тактические условия ведения боя в ка­мере или бараке, повлиявшие на выбор техническо­го арсенала и тактические ходы бакланки?
Прежде всего учтем совсем небольшую физи­ческую силу противников, как правило, малолетних преступников, существующих в условиях скудного питания. Борьба требует именно силы, немалых на­выков и подходящих условий. Именно по этой при­чине в бакланке борьба игнорируется как самодостаточная часть арсенала и используется лишь вспомогательно. Предпочтение отдается ударной технике.
Бой ведется на поражение, без весовых катего­рий и каких либо ограничений, тем более мораль­но-этических, в этой связи удары просто обязаны быть максимально жестокими и результативными.
Подавление противника, его «зашугивание» и унижение — вот стратегическая задача данного ви­да боя. Именно по этой причине психическая под­готовка здесь должна быть более чем предметной и прикладной. Любое доступное оружие приветству­ется именно в силу результативности его примене­ния, но по понятным причинам общепринятые ножи и пистолеты в зоне отсутствуют за редким исключе­нием.
Оружие помогает завалить более тяжелого или умелого противника, или противников. Постоянные шмоны не позволяют свободно и постоянно хранить при себе настоящий нож или, скажем, полноцен­ную заточку-пиковину. Это вынуждает зека делать «штырь на раз», как правило, заточенный электрод, спрятанный в сапоге, на случай нападения в «промке», то есть рабочей части зоны, и заточенную зуб­ную щетку в «локалке» — жилой части зоны. До­смотр при переходе из «промки» в «локалку» всегда осуществляется с использованием рамки металлоискателя и собаки, так что пронести с собой что-либо можно, но крайне затруднительно.
В условиях тотального контроля со стороны ад­министрации исправительного учреждения приме­няются и иные виды оружия, о которых я упомяну позже, ближе к концу книжки, где речь пойдет о криминальной системе использования холодного оружия. Пока же скажу, что в дело идет все, что только можно использовать, начиная, допустим, от «шлюмки», то есть заточенной алюминиевой тарел­ки, и заканчивая куском кирпича, осколком стекла или палкой. Все это применяется в безумной борь­бе за выживание.
Психическая готовность — наиболее важный и вполне объективный показатель боеспособности «среднестатистического уголовника», уж простите за каламбур.
Именно безоглядное мужество и нарочито на­плевательское отношение к своему здоровью и жиз­ни вполне может характеризовать целевую установ­ку всего «предварительного этапа обучения» (чуть не сказал: «заключения»).
Урки не сильны в психологических доктринах и установках, они в своем подавляющем большинст­ве не знают, что такое вариативный тренинг или так­тическое зомбирование. Но перед их глазами посто­янно происходят столкновения — для кого-то удач­ные, для кого-то нет, при этом становится вполне понятно, почему лихое безрассудство выигрышнее вялой расчетливости и отчего натиск в бою предпо­чтительнее, чем оборона.
Здесь не шутят и не играют, здесь зачастую вста­ет вопрос жизни и смерти. Мы уж не говорим о «при­теснении сокамерника и склонении его к мужелож­ству». Следует понимать, что в беспредельных мало­летних зонах «затихариться» в тупичке и отсидеться в «мужиках» не получится. Если даже не будет реаль­ной причины для «пробоя на путевость», то поводом может явиться предположительная слабость харак­тера. В этих суровых местах не обязательно побеж­дать, в них обязательно не сдаваться и драться, пока дышишь, — этого вполне может хватить для «уважухи». Реальная физическая сила играет значи­тельно меньшую роль, чем готовность убить и быть убитым в борьбе за свою жизнь и достоинство. Как вам такие отморозки — весом килограммов сорок со стеклянными глазами?! Видел вживую: удиви­тельное несоответствие внешней несостоятельности и внутренней силы.
Такими бывают загнанные в угол животные — без сомнений, без сострадания, без выбора.
Как уже отмечалось выше, драка при столь же­стоком социальном устройстве — вещь обыденная, она являет собой продолжение не прекращающего­ся ни на секунду формирования иерархической пи­рамиды. Есть такая блатная поговорка: «И я всех знаю, и меня все боятся». То есть выживание этой остро агрессивной стаи всецело зависит от саморегуляции, которая производится точно так же, как в прайде хищников. Если с неформальными главаря­ми и их окружением все ясно, то место в среднем звене далеко не константа, потому что кто-то дол­жен исполнять роль «хозяйки», то есть мыть, стирать и «поднимать воду» для чифира, а кто-то должен ис­полнять роль сексуального объекта. Представьте, сколько «прокладок и подстав» придумывается каж­дый день для выявления слабых звеньев у этих па­цанов, скованных одной цепью.
Драка может начаться «семья на семью», то есть группа на группу, иногда со значительным переве­сом в возрасте и весе. Любое «сдувание» восприни­мается как чистый проигрыш без права пересдачи.
Только здесь и только сейчас — второго шанса не будет, выбор противника подчас спонтанен. В этой ситуации только абсолютная жестокость и кровожад­ность могут дать хотя бы умозрительный шанс на по­беду не ценой жизни и собственного здоровья, хотя и эти ценности принимаются в качестве ставок.
Если принят факт возможного значительного фи­зического превосходства вероятного противника, то становится ясным, почему в бакланке избегают именно силовой борьбы и возни в партере.
В партере побеждает не самый сильный, а са­мый тяжелый, это же можно смело отнести к не­квалифицированной борьбе в стойке. А вот удар, да еще внезапный и «с подлянкой», может если не отключить, то, по крайней мере, ошеломить против­ника, что позволит добить его всеми доступными способами.
Исходя из тактической задачи, первый удар дол­жен быть внезапным! Бить надо по точке, которая гарантирует если не нокаут, то длительное отключе­ние или потерю боеспособности. Первый и самый главный удар должен быть именно одиночным, он наносится с максимальной силой, на которую спо­собен атакующий. Особое место занимает скрытие «за рамсами» агрессивных намерений и сближение до ударной дистанции.
Добивание носит вполне спонтанный и непро­гнозируемый характер, но, как правило, имеет цель разбить объекту атаки голову с максимальной ско­ростью и частотой нанесения ударов. Как уже отме­чалось, использование оружия приветствуется, осо­бенно при первом ударе.
Теперь пора рассмотреть, что же представляет из себя бакланка как целостная система ведения боя.
В любом конфликте есть как минимум две ан­тагонистические стороны, назовем их «Объект» и «Субъект».
С учетом несущественных физических данных Субъекту совершенно необходимы внезапность и решительность, порой граничащая с безумием. Именно по этой причине переход к силовой части конфликта происходит внезапно, без традиционных прелюдий и взаимных вербальных пассажей. Бе­лые начинают и выигрывают —так, кажется?.. При­чем элемент внезапности — самое важное звено всего алгоритма бакланки, ее отличительная чер­та. Резко начатое, подчас внешне немотивирован­ное нападение позволяет ошеломить противника и подавить его волю еще на старте конфликта.
Налицо метод захвата психической инициативы.
Первый и самый важный удар наносится в са­мые уязвимые места с длительным болевым ощу­щением или с его высоким порогом. Пах, глаза, горло, солнечное сплетение, затылок, колено... Здесь не может быть четкой рекомендации, выбор чаще всего основывается на уже имеющемся бое­вом опыте.
Сразу после ошеломляющего удара супостата надо свалить и запинать, благо тюремные «гады» — это всего лишь вариация на тему кирзовых сапог. Если первый удар не возымел должного результа­та, то в ход идут голова, локти и — крайне редко — колени.
В семидесятые годы я знал человека, который, имея после двенадцати лет отсидки хронически пе­реломанные в драках пальцы, начинал и заканчи­вал все локтями и головой. К слову сказать, он был в прошлом мастером спорта по дзюдо, но пользо­вался именно локтями и головой и это при весе не более шестидесяти пяти килограммов.
Особое место в бакланке занимают «подлянки» как неотъемлемая часть тактического арсенала. Вот лишь некоторые из них.
Сделайте вид, что резко хватаете левой рукой за пах Объекта, при резком и «правдивом» исполнении он рефлекторно опустит руки к паху и согнет­ся. Правая рука Субъекта в этот момент бьет паль­цами в глаза.
Киньте резкий удар ногой в область паха; при естественном наклоне Объекта наносится удар ку­лаком в нос. Удар должен вызвать минимум пере­лом с обильным кровотечением и залить слезами глаза Объекта.
Плюньте в лицо Объекта, а затем врежьте кула­ком снизу вверх, в пах.
Внезапно ударьте по пальцам ноги каблуком или ребром стопы и сразу нанесите удар в колено опор­ной ноги.
Растолките в кармане сигарету, бросьте при­горшню табака в глаза Объекта и ударьте носком сапога в пах.
Вот лишь небольшие зарисовки на тему явления, на­зываемого бакланкой в уголовной среде Урала и Сиби­ри. Почему я обратил ваше и свое внимание на эту при­митивную систему боевой — да-да, именно боевой! — подготовки?
На этот счет есть несколько ответов.
Это действительно система, которая, несмотря на свою кажущуюся примитивность и вульгарность, позво­ляет победить реального, брутально настроенного про­тивника в реальных условиях реального боя!
Малолетние уголовники вырастают и, как правило, становятся взрослыми уголовниками. «Знай своего веро­ятного противника!» — иного пути к победе над агрес­сором нет и быть не может, лишь знания смогут разга­дать коварные планы и позволить не попасться на фуф­ло для лохов.
Это исконно русская, хоть и лагерная система веде­ния боя и тактических действий. При сегодняшнем стой­ком интересе к так называемым «новым русским сти­лям» вполне разумно изучить и традиционные лагерные системы, благо в нашей стране сидел каждый третий гражданин.
Желаю всем читателям знать как можно больше, но получать эти знания не за решеткой и колючкой, а в за­лах и спортивных комплексах, даже если это знания по бакланке.
Нет ничего более опасного, чем иллюзии, ограниче­ния и морально-этические терзания во время реальной драки, боя, если хотите. Спортивные стереотипы, заби­тые в голову годами тренировок, не позволяют откусить ухо или выдавить глаз. Сразу оговорюсь, что не призы­ваю это делать, просто хочу напомнить, что с вами мо­гут поступить подобным образом, и ваш ответ должен быть совершенно адекватным, без всяких слабохарактер­ных рефлексий. В борьбе за жизнь выживает не самый сильный, а самый решительный человек.
Возможно, я несколько брутален, но пишу эту книж­ку именно для того, чтобы помочь вам осознать, с каки­ми проблемами вы столкнетесь в реальном бою, в пику всякой спортивной или полуспортивной чепухе.
Мальчики действительно приходят в залы не для то­го, чтобы стать олимпийскими чемпионами, они хотят срочно научиться драться. Совершенно очевидно, что в любом спортивном единоборстве заложена, как прави­ло, разумная техническая база для выполнения этой це­ли. Беда в том, что с течением времени цель эта подме­няется амбициозным желанием стать «просто чемпио­ном мира».
Но если из вас не могут сделать чемпиона, то порой просто убеждают в том, что ваша школа, стиль либо мастер — самые боевые из всех боевых, ну и вам, если, конечно, не будете забывать деньги приносить, просто никуда не деться. Станете и вы монстром боевых «ис­кусств».
В одной умной книжке написано: «Беспринципно ду­мать, что мастера прошлого находятся на недосягаемой высоте, они были просто люди, и ты тоже человек». Са­мый бесполезный стереотип — это возведение в абсолют каких бы то ни было имен, школ и техник. За каждой, даже очень легендарной, личностью и стилем стоят фак­торы временных, ситуационных, субъективных условно­стей.
Некто Миямото Мусаси шел по ночному лесу и вдруг почувствовал слабое дуновение ветра. Обнажив меч, он присел и провел им круг над головой, и на землю упали замертво пятеро лесных разбойников. Правда, красиво? Так вот — Мусаси это приснилось. На Востоке не при­нято отделять сон от реальности, вот он и поведал этот случай и даже не покривил душой.
Создать школу АБСОЛЮТНОГО БОЯ практически невозможно. В нем всегда будут присутствовать некото­рые ограничения, существующие хотя бы для того, что­бы было кому заниматься. Дело в другом. Вся методика подготовки сводится к борьбе с собственными страхами, собственной болью, собственной слабостью и т. д. Сня­тие ограничений происходит прежде всего в голове, что и так понятно, но не в стихийной манере, а в замещаю­щей форме.
Попытаюсь это пояснить.
Прежде всего обучаемый должен научиться «трахнуть» самого себя, причем неоднократно и в гипертрофированных величинах. В этот момент он перестает жа­леть себя — и это самое главное. При использовании на­ших методик я жалеть никого не буду, хотя бы потому, что сам себя не жалею. Поединки проходят поэтапно — всегда до победы, всегда в полный контакт.
На первом этапе используется только один сегмент арсенала, например, «только локти», «только голова», «только прямые в голову», «только борьба». На втором этапе включаются два сегмента: «локти и борьба», «борь­ба и зубы», «голова и борьба», «лоукик и прямые в го­лову», «борьба и работа по глазам», «только партер и зубы». Третий этап: «свободный бой».
Сам удивляюсь, но серьезных травм не бывает. «За­шиваемся», правда, периодически, но от этого только кожа становится крепче и рожа симпатичнее. И самое главное — человек начинает осознавать свою настоящую силу. Я постоянно веду опрос «слушателей», провожу контрольные работы, веду визуальное и поведенческое исследование и заявляю: садист пытается что-то доказать окружающим и прежде всего самому себе, а наши ре­бята доказывают свою состоятельность каждый день, вы­плескивание своих эмоций и агрессии в окружающий мир становится никчемным и второстепенным.
Как-то мы наложили одному нашему парню двена­дцать швов на голову, так вот, на контрольном опросе он сообщил, что теперь практически перестал орать и пси­ховать на дороге, хотя раньше регулярно выскакивал из машины для выяснения отношений.
Зачем тратить силы на «просто людей»? Ты про себя знаешь почти все, и эти знания тебе нравятся, а всякие не­доумки даже не представляют, во что пытаются вляпаться.
Не хочу показаться сентиментальным, но лично я очень переживаю, когда какой-нибудь нетрезвый дядя пытается схватить меня за пиджак. Я давно не балуюсь — если уж бью, то серьезно, а он, бедняжка, не в курсе, вот и приходится вводить ограничения даже в реальной при­кладной ситуации, причем совершенно осознанно. А это, скажу прямо, нелегко. Человек, прошедший спецподготовку, никогда не будет нормальным — в психиатриче­ских терминах, как и семьдесят процентов остальных граждан. Только у них имеют место маниакально-депрес­сивные настроения, а у этого — проявления жестокости, эка невидаль.
На самом деле это вопрос стратегический, он носит совершенно прикладной характер. Поясню, если вам не­понятно. Дело в том, что не всегда можно определить, кто и почему нападает на вас со спины. А вдруг это обдолбавшийся наркоман, которому все «по барабану». Следовательно, ответ должен быть таков, чтобы даже у человека с ампутированными нервами вызвать полную неспособность к сопротивлению. Поражение противни­ка обязано быть лаконичным и жесточайшим. А не хрен меня пугать в темноте!..
Данная вводная значительно сузит арсенал, следова­тельно, минимизирует тактические действия, время и на­правленность боевой подготовки.
Так, скажем, определившись в том, что перелом гор­тани вызывает обширный отек горла и значительные бо­левые ощущения, вполне можно остановить свой выбор на ударах в горло, навсегда забыв о ногах, свингах и да­же голове. Выбор за вами. Вот только выбор этот должен быть обоснованным и всегда индивидуальным. Осваивать надо то, что вам дается проще и используется результа­тивнее.
И запомните простую вещь. То, что вы никогда не применяли на улице, вы не умеете делать, даже если долбите этот прием в зале последние десять лет! Но и на улицах всякое бывает.
Один мой товарищ по работе в «Центре при­кладных исследований», военный врач в звании полковника, возвращался домой со службы. На вы­ходе из метро внезапно с ним заговорил молодой человек, в итоге компания, состоящая из семи, а то и десяти ублюдков, начала избивать его нога­ми. В группе этих «футболистов» был и человек в милицейской форме.
Коллегу моего привезли в больницу на улицу Ва­вилова и оставили в приемном отделении, а потом он угодил в реанимацию. Диагноз: внутреннее кро­вотечение, разрыв мочевого пузыря и, как следст­вие, перитонит, ушиб головного мозга и множест­венные переломы лицевых костей. Операция дли­лась восемь часов, а потом делали еще одну.
Вывод состоит в том, что, даже имея самую мир­ную из профессий, интеллигентный внешний вид и пре­красные манеры, не стоит надеяться на то, что чело­век в милицейской форме убережет вас от гибели или увечий.
А вот вам еще одна любопытная история.
1992 год, Сочи. Я гуляю по ночному городу, вдруг из «Ривьеры», а точнее, из сопутствующих парку кус­тов выскакивает девочка лет четырнадцати с кри­ком: «Помогите! Хачики, — извиняюсь, — подружку в кусты уволокли!»
Сказать, что я проламывал кусты, как бульдо­зер, — это ничего не сказать. Проделав в зеленых насаждениях пару просек, я наткнулся на пару ног. Да, действительно: девочка без трусов, «мальчик» лет сорока с приспущенными штанами и руками в промежности у нимфетки. Как этот зайчик рванул из положения лежа — мне бы так научиться... Догоняю, хватаю за ворот сзади и при развороте ломаю ему головой нос, зубы и что-то там еще... В порядке кон­троля я переломал ему черты лица и бросил этого типа в анализы хрипеть, благо их уже порядком на­текло.
А девочка, сучка малолетняя, мне и говорит: — А чего вы его бьете? Он добрый был, вежли­вый...
Короче, испортил-таки я вечер девчонке, хотя и научился многому. Не верь глазам своим и пом­ни об ответственности перед близкими, более чем наверняка находящимися рядом с тобой. Увлекшись чьей-то частной дракой, можно потерять гораздо больше, чем приобрести. Хотя я уже говорил, что советы давать легко, сам-то как кидался, так и ки­даюсь — никак не вылечусь от «детской болезни ле­визны в коммунизме».
Желаю присутствующим не хворать. А что насчет нимфетки, так представляю, сколько бы сил я потратил, доказывая компетентным органам адекватность моего воздействия на убегающего дядю, особенно при условии возникновения у него инвалидности, наличия влюблен­ной в него деточки и полного отсутствия сопротивления с его стороны. А слова подруги... Так ведь окажется, что она темноты боялась и ей просто скучно было своей оче­реди ждать, вот она и пошутила, а я, идиот, — хотя вот это фигушки, к этим-то уж точно никак не отношусь! — вписался... Так обычно бывает, когда гордые сыны гор приносят в суд купюры, произрастающие на деревьях в их благодатном крае, и правда тут же становится нико­му не нужна.
Но все эти доводы рождены холодной головой. Если когда-нибудь ко мне вновь выбежит девочка и скажет, что ее подругу утащили дефлорацией заниматься, то зна­комый до боли лысый человек зальет глаза кровью и вновь начнет нюхать воздух и вытаптывать зеленые на­саждения в поисках врага. Беда, одним словом.
А вот вам еще один любопытный случай.
Находясь за городом, зашел я поутру к товари­щу. Он приехал с супругой и маленькой дочкой, у ко­торой резались зубки. Товарищ мелкий, жена его то­же обезжиренная. Постучал я к ним, приятеля нет, а дама мне и говорит:
— Дочка ночь плохо спала, пару раз плакала. Так неловко... У нас за стеной прокурор живет, а он такой крикливый и постоянно пьяный, уже пару раз орал, чтобы мы тут заткнулись.
— А какой он из себя?
— Выше тебя почти на голову, зализанный весь, с цепурой в палец толщиной и ездит на «ландкрузер-Лексусе».
— Опаньки... Это ж надо так много работать...
Вдруг ребенок всхлипнул, сразу, впрочем, замол­чав, а из-за двери тут же донесся рык:
— Вы чего там, животные траханые, быстро за­ткнули своего выблядка и...
Далее последовал крепкий пинок в дверь. Меня словно крыса за член укусила! Вылетаю в коридор, а там стоит рыхлый долговязый детина с похмельным лицом. Увидеть именно меня он явно не планировал.
— Что ты тут шамкаешь? — спрашиваю я этак вежливенько. — У тебя что, детей не было, у кото­рых зубы режутся?
— А ты кто, а что за дела?.. Нет, давай погово­рим! Ты чего на меня орешь, давай поговорим.
— А о чем мне с тобой, с пидором, говорить, если ты чужого ребенка таким словами назы­ваешь?
Я повернулся и зашел в комнату. Минуты через три стук в дверь.
— Что тебе? — спрашиваю.
— Выйди — поговорим.
Выхожу, и тут прямо мне в табло летит приклад карабина.
Я благополучно ушел от удара, чем очень рас­строил дядю. Этого-то он уж точно не ожидал.
Он отскакивает от меня, передергивает затвор, из него выпадает полноразмерный винтовочный патрон.
— Убью, так-перетак, на колени, мля, фля, хрю!..
Прикинул: до него более трех метров. Если ри­нуться — прострелит этот мразеныш навылет, при­чем ровно с перепугу. Да, дистанция была выбрана безукоризненно, здесь он молодца, будь он хоть на метр ближе, писал бы я вам уже из «Крестов», а его, сердешного, потрошил бы патологоанатом.
— Стреляй, сука, если уж достал волыну, но вот
с коленями ты погорячился. Короче, стреляй быстрее, или я тебя просто... ну, употреблю неоднократ­но и в крайне извращенных формах, если культур­но сказать.
Стоит он, трясется, целится. У меня даже точка на груди зачесалась — та самая, куда пуля должна была влететь.
Но тут бежит его баба и верещит, как пилорама поутру. Он жопой-жопой — и к себе в номер.
— Лады, — говорю, — товарищ ответственный
работник. Сейчас мы проверим наши с тобой возможности.
Набираю номерок коллеги из компетентного ор­гана и прошу:
— Привет. Тут один представитель прокуратуры пытается в меня стрельнуть. Вам из Питера не до­ехать, дерни-ка ментов из областников. Просто меч­таю ему карьеру подпортить.
— Сейчас дам команду — жди.
А в это самое время похмельный дядя вместе со своей сисястой кобылой прыгал с балкона, благо первый этаж, и крался к своему «лексусу», побросав вещи. В итоге он сбежал, менты были развернуты с полдороги, а данные его паспорта попали на стол к кому следует.
Никакого заявления я, конечно же, писать не стал, но мне был обещан контроль разбора.
И самое главное с радостью заметил, что не ис­пытывал никакого мандража, ни страха, ни сомнений, кроме холодной ярости, — ничего! А ведь это был ре­альный ствол, направленный реально в табло.
А теперь вспомните, как моргается с перепугу, когда долго не спарринговал, если, конечно, вы знаете, что это за штука такая — спарринг.
Так что наш подход в психической подготовке реаль­но работает.
Схватка происходит лишь тогда, когда она неизбеж­на в силу ваших этических и нравственных представле­ний о жизни.
А насчет того, что на вас покажут и вас поймают... Со­вершенно верно: вас и поймают, и посадят, и сидеть бу­дете. Вот это и есть ответственность за содеянное. А те­перь представьте, насколько вескими должны быть ар­гументы в пользу драки. Но как только вы их, аргументы эти самые, прочувствуете — прочь досужие сомнения, пе­реживания и прочие бабские прокладки с крылышками! Будет ровно то, что будет, а дерзким дебилам перманент­но везет. Я тому пример.
Мнение мое — и не обязательно правильное.
Если вы пренебрегли моральной стороной человече­ского достоинства и решили сглотнуть стеб придурков над вашей подругой, то, поверьте, через пару секунд вам придется сглатывать собственные зубы. Драка начинает­ся и заканчивается выяснением того, кто же тут слизняк, а вовсе не подсчетом нанесенных и полученных телесных повреждений.
Рост сто восемьдесят, вес сто, рожа самая пре­неприятная, на шее — золотая стограммовая цепь, машина — не самый дешевый лимузин... Это я про себя. Еду этаким вот манером по проспекту, и вдруг меня подрезает тонированная красная «семерка-жигуль», явно «звериная». Я вяло реагирую сиг­налом... и началось. Раз подрезали, два, три... На­чинаю волноваться даже. В конце процесса тачка перегораживает мне дорогу на перекрестке, и вы­скакивают из нее два деятеля: водитель — с моей стороны авто, товарищ с монтировкой — с другой.
— Ну и чего ты разгуделся, петух зае...й!
— Ну, на свинью бритую, возможно, и похож, но на редкий вид петуха — ни в коей мере!
Надо сказать, что выскочил я на свежий воз­дух живее супостата, поэтому свою гневную речь он вещал в процессе выхода из авто. Как только дядя оказался на улице, лицо у него лопнуло, как гнилой арбуз, для верности я, видимо, сломал ему пару ребер посредством волшебных ботинок, кото­рые всегда на мне. Товарищ, наблюдая неприятную судьбу водителя, как-то не торопился ко мне с мон­тировкой. Чтобы развеять его сомнения, я схватил топор, подаренный мне когда-то, и помчался на­встречу судьбе. Монтировка была потеряна этим нехорошим человеком при беге с препятствиями.
И тут началось самое забавное. Как в плохом анекдоте, появился милиционер в гражданке, но с удостоверением. Номера машины переписаны, удо­стоверение изучено, и мы стоим — чего-то ждем.
Наконец я предлагаю:
— Ну что ждать-то? Звони в «02», «03», да хоть в «04», только быстрее, у меня со временем засада, — а тот стоит и молчит.
И тут я замечаю что «потерпевший» лежит с от­крытыми глазами и не дышит, лицо лопнуло от уха до носа, рана рваная, через щеку торчат зубы, из ушей течет кровь. «Раз кровь течет, значит, не по­мер», — успокаиваю я себя. Милиционер, видимо, в этом так уверен не был, но дядя вдруг ножками за­дрыгал и стал мычать.
— У нас, — мычит, — к молодому человеку претензий нет.
И я покинул место происшествия, несколько воз­бужденный.
Мораль! Если находятся идиоты, запросто кидающие­ся бить бритую свинью вроде меня, то на что же наде­ются остальные граждане России?! Надо вооружаться в рамках закона!
Топор всегда у меня под ногами, оружием он не яв­ляется, визуально ужасен, опять же футляр у этой моде­ли — просто прелесть, пластиковый такой, так почему нет?! Видимо, я несколько переборщил с подробностя­ми, но не с целью покрасоваться. Знающие меня люди — а их немало — подтвердят мою неамбициозность, близ­кую к абсолютной.
А теперь анализ произошедшего, уж извините за ци­низм.
Нельзя давать противнику атаковать. Если ситуация тактически ясна — вперед! Чем страшнее то, что вы сде­лаете с первым из агрессивно настроенных дяденек, тем меньше вероятность участия в драке его сотоварищей.
Топор, точнее, его обух, топор и еще раз топор, куп­ленный в магазине! За него вам не пришьют «незакон­ное хранение».
Учитесь оценивать повреждения, нанесенные против­нику. Сквозная рваная рана лица остановит любого, она сшивается сначала изнутри, а затем снаружи, иначе не стянуть и не избежать заражения. Обильное кровотече­ние из ушей говорит о том, что противник жив, что не может не радовать, учитывая закатившиеся глаза. Это кровотечение, как ни странно, имеет позитивную сторо­ну. Во-первых, лучше из головы, чем в голову, — это я об инсульте, а во-вторых, это уменьшает внутричерепное давление, что снижает негативные последствия черепно-мозговой травмы.
Необходима тотальная решимость идти до конца! То­варищ водителя моментально уяснил, что, даже подняв руки, он не убедит меня в том, что не станет стрелять по моей персоне из припасенного обреза, а я ведь не в курсе, есть он у него или нет. Единственное, что меня убе­дило в его безобидности, — так это удаленность метров на сто.
Я не скрывался, не оправдывался, а стоял и ждал ми­лицию, которая в итоге не приехала, а ее представитель ушел, как только понял, что убийство не состоялось, как и его раскрытие, получение денежной премии и повы­шение в звании.
Надеюсь, что опасности обойдут вас стороной по той причине, что вы к ним готовы. Я был готов!
Боишься — не делай, сделал — не бойся. То, что я сделал, уголовно наказуемо, но мне повезло, и я, види­мо, ни за что не отвечу, плюс у меня не переломаны руки. А вот бойкие ребята теперь будут осторожно про­бираться по улицам тихого города. Еще раз прошу не обращать внимания на брутальность повествования, его единственная цель — обратить ваше внимание на хлип­кость нашей безопасности. Каждый неадекватный хрен считает, что может орать матом и гнуть неумелые паль­цы даже на припаркованный бульдозер, не то что на вполне милого лысого борова.
Вот еще случай из жизни.
Я немного наехал на переход типа «зебра»; вре­мя около девятнадцати, люмпен-пролетариат прет с пивом домой после нечеловеческих напряжений трудового дня.
Из трамвая выходит прыщ в очках плюс семь-восемь, с газетой и банкой «Охоты».
— Ты, водила хренов! Не для тебя, козла, тут на­рисовано, что это переход?! Или ты в глаза долбишься, урод?! Мы что, должны оббегать тебя, придурка? А ну вылазь! Я тебя, пидора, жизни научу!
При этом он изображает победные свинги муми­фицированного Майка Тайсона и постоянно переме­щается к концу перехода.
— Тихо, тихо... Ты куда спешишь, я же вылез уже... Так что там насчет пидора?
— Молодой человек, какое вы имеете право ме­ня задерживать и за рукав хватать?! Помогите, на помощь, милиция, милиция!..
Короче, получил он пня и умчался домой, высо­ко поднимая колени.
Пока эта водоросль не попросила меня выйти, я общаться с ним совершенно не собирался, но на­зывать меня пидором некультурно. В следующий раз этот «инженер-грузчик» уже не будет орать ма­том на улице, так как получил вполне заслуженный пендаль под вялый зад. Материться и орать он пе­рестал сразу и перешел на парламентские выра­жения.
Если вы в такие моменты поджимаете мошонку и го­ворите: «Добрый день», то я обычно занимаюсь управ­лением ситуацией, которую, заметьте, не я спровоциро­вал ни первый, ни второй раз, как, впрочем, и никогда. Я более чем вежливый человек и водитель — меня мама так воспитала.
Вот написал это, и тут же в носу защипало от жало­сти к лысым и толстым. Кстати, расхожее заблуждение, что я сразу бью любого идиота, именно заблуждением и является. Любой боец пьяного стиля должен насобирать сумму факторов, достаточную для его экспресс-обучения хорошим манерам и приличиям. Ни один уважающий себя крепкий парень не обидит и не оскорбит слабого, если этот парень действительно силен.
И вообще обсуждение моей персоны очень забавная игра. Ладно, играйте-играйте, только не курите и руки из штанов выньте.
Вам есть разница, отчего на вас кинулся дядя? От плохого пищеварения, оттого что мама его была дура и пьянь, оттого что его баба — дура и пьянь. У него пре­красное настроение, и он типа русский мужик, а не какое-нибудь там говно.
У противника нет ни возрастных, ни половых, ни ка­ких-либо иных качеств, не связанных напрямую с так­тической обстановкой проявления агрессии.
Если почтенная дама, ветеран РКП(б), решит ударить меня клюкой по бритой башке по причине климакса, плохой погоды и перманентного недержания стула, то са­мое малое, что я смогу для нее сделать, — сломать клю­ку. Я более чем уверен, что у меня хватит такта и воспи­танности не спровоцировать попадание этого дерьма в вентилятор! А вот людям помоложе я очень постараюсь поломать руки и ноги...
Уж простите меня за то, что не хочу быть отлуплен­ным, ах, простите!
Никто не имеет права оскорблять мое человеческое достоинство, равно как и нарушать общественные нор­мы морали и этики.
Я доступно излагаю?
Так вот, человек, писающий в урну у остановки, по­знакомится с моим лоу, хам, оскорбляющий всех матом и свинством, будет минимум застыжен, а в случае тяже­лого анамнеза узнает, что мы называем «пограничными состояниями». Баба-хамка, раскрывшая хлебало и зашедшаяся в мате, будет обязательно остановлена! И дело не в том, что я крупнее и тренированнее, это не важно.
ГРЯЗЬ НУЖНО ВЫЧИЩАТЬ, ИНАЧЕ НАС ЗАМУ­ЧАЕТ ДИЗЕНТЕРИЯ!
Я не слишком вежливо излагаю?
Я никогда не ищу агрессии, она мне в зале надоела до коликов. Я добр, как Олимпийский Мишка, и всегда готов даже уступить откровенно глупому оппоненту, но только не в том случае, когда человек перешел грань ра­зумной дозволенности.
В один прекрасный день я разодрал себе пахо­вые связки на левой ноге, причем разодрал самым странным образом — борясь в партере, да так, что и внизу живота имелись порывы. Врач говорил, что отслоились глубокие ткани. За сим последовали бес­сонная неделя и проблемы с перемещением в про­странстве, каждая посадка на унитаз напоминала ут­ренник в гестапо.
И тут меня пригласили на вечеринку в некий за­мечательный бар, где собрались укуренные серферы, сноубордисты и прочие мальчики и девочки по­добного рода. Ваш покорный слуга в силу инвалид­ности и перманентного болевого синдрома не пил, а всего лишь глазел на разгоряченных теток, свер­кающих бельем и скачущих по столам, и на отморо­женных экстремалов в килтах.
Дело к отъезду... Доковылял я до стойки, рассчи­тался, стою, никого не трогаю, разговариваю с при­ятелем. Тут подходит рыжеватый вьюноша с блед­ным, напряженным лицом и в верхней одежде — с улицы заскочил касатик, видать, на огонек — и, не долго думая, сообщает:
— Ребята, я решил с вами подраться!
— Дружок, у тебя есть десять секунд, чтобы пе­редумать и, собрав в мыслительном порыве остат­ки спинного мозга, уйти целым и непорочным.
— Ты, мля, Боб Шрайбер фуев, ты думаешь, что после этих слов я развернусь и убегу?
— Да, я очень на это надеюсь.
Восемь, девять, десять — чпоньк! И моя голова аккуратно и без общественного резонанса ломает ему нос.
Беру я плывущего дядю под руки, вывожу на ули­цу и за пару-тройку секунд исполняю ему вольный тюнинг морды лица, в запаре приложившись ото­рванной ноженькой в конце процесса.
Надо сказать, дядя был в весовой категории за восемьдесят, и годков ему было в районе тридцати. От первого удара на улице он довольно бодро ушел ныр­ком, чем очень меня позабавил, потому это всего лишь отяготило ситуацию, и «дрался» он в два раза дольше, чем я планировал, и исключительно лицом.
Хотелось бы думать, что молодой человек меня узнал и решил поюзать суицид в извращенных фор­мах, в противном случае мир все же куда-то катит­ся, если какой-то дебил заходит к веселящимся лю­дям и ищет драки.
Данный случай опять же подтверждает, что тактика, принятая у нас, работает. Не ищите моментальной по­беды. Аккуратно убрали решительность и визуальный контроль противника, сломав ему нос, а затем, не выпус­кая тушку из рук, порвали в лохмотья!..
Ни объясняться, ни стесняться того, что сделал, не со­бираюсь, права выбора мне не оставили. Я настоятельно предлагал дебилу мирно свалить, хотя во сто крат логич­нее было бы сломать его, не проронив ни слова, после его первого хрюканья!
Отсутствие выбора облегчает выбор!
Слишком тяжело мне доставались эти убеждения, чтобы я мог позволить себе не драться тогда, когда это будет уже деградация личности и предательство всего, во что веришь и для чего живешь.
Скажу немножко про моего сына. Зовут его Ва­силий, живет он в Челябинске.
В силу того, что я был очень занят последние двадцать лет, он вырос ровно там же, где и я, да и занимался тем же самым: поджигал помойки и до­куривал бычки.
...Ему пять лет, он прибегает с улицы и рыдает навзрыд. Какой-то мальчик его треснул лопаткой.
— Папа, иди набей его...
— Нет, сынок, если ты будешь плакать и жало­ваться, папа выкинет тебя на ту самую помойку и ты будешь жить там до старости!
Следуют вопли, сопли и все такое. Папа берет ремень и педагогично порет сына. Тот как-то быстро затыкается и спрашивает:
— А что мне сейчас делать?!
— Возьми такую же лопатку и побей этого маль­чика.
— А если он меня побьет?..
— В любом случае, он побьет тебя меньше, чем я.
Догадайтесь, чем все закончилось?!
...Ему двенадцать лет, он в новой школе. Я по­дарил ему сравнительно дорогие часы, и они вдруг пропали.
— Ну и где часы?
— Ты же сам запретил жаловаться...
— А ты и не жалуешься. Ты мне докладываешь, где часы.
— Старшеклассники сняли.
— Ну и?..
— А что «и»?.. Их не менее трех-пяти ходит вместе.
— Ну и?..
— А что я могу сделать?..
— Драться, твою мать!
— А как против пятерых?..
— Как всегда: взял дрын и отходил все стадо.
— А если убью кого-нибудь?
— Ответишь перед судом — какие проблемы? Но выбора-то нет!
Он приносит черенок от лопаты и спрашивает:
— Пойдет?
— Вполне.
У меня сердце разрывалось, когда я наблюдал, как мой ребенок идет, сутулясь, в ненавистную шко­лу и тащит с собой этот жуткий кол...
В этот день в учебное заведение приехала «ско­рая помощь». Там имели место быть одна пробитая голова и травма живота.
Родители пострадавших написали заяву в ментовку. Я в школу не пошел, пошла моя огнеупорная мать, его бабушка.
— Что он сделал? — спрашивает она.
— Он сидел на подоконнике, спрятав палку сза­ди. Ребята из старших классов подошли поздоро­ваться, а он избил их палкой и одному очень силь­но ткнул в живот. Слава богу, обошлось без гос­питализации. Родители написали заявление, мы рассматриваем вопрос об отчислении вашего вну­ка и передаче дела в комиссию по делам несовер­шеннолетних.
— Правильно! Не оставляйте данный случай без внимания! Хулиган должен ответить по всем прави­лам! К ответу садиста ненормального! Да, кстати, я тут принесла список вещей, которые данные ребя­та разбойным путем отняли у моего внука, а вот спи­сок ребят, готовых дать показания в пользу Василия. Так что я полагаю, что колонию для несовершенно­летних не вы нам, а я вам устрою. С прекрасным ви­дом на село Атлян.
Сын продолжил обучение, ничего более у него не пропадало, а я вдруг обратил внимание, что с ним здороваются на улице мои ровесники, с которыми я не знаком...
Вася не занимается каратэ, он толстый и рослый парень, всего лишь качает мышцы и ухитряется ку­рить и пить пиво. Меня это не заботит вообще — каждый сам творец своей жизни.
А любить меня не надо, достаточно считаться с моим мнением.
Теперь вернемся к разговору об ответных мерах, при­меняемых к агрессору. Этот человек должен не просто получить по морде, он должен быть деморализован. Из его башки должны исчезнуть все агрессивные побуди­тельные мотивы, причем не просто исчезнуть, а замес­титься острыми проявлениями инстинкта самосохране­ния. Пока вы не выбили из врага остатки его ярости, вы не можете спокойно продолжать свой путь. Прошу из­винения за пропаганду насилия, особенно у маленьких детей, но, если вы пресекли преступные посягательства и ваш противник упал в перманентном забытьи, не ос­тавляйте его недоработанным. Последнее, что необходи­мо сделать, — позаботиться о его правой кисти, лежащей на асфальте. Вы не можете быть уверены в отсутствии у него оружия, более того, очнувшись, он обнаружит, чтоу него много всяких дел с рукой и ему явно не до погони за вами. К тому же подобный урок крепко засядет в голову, так как мелкие кости кисти срастаются отвра­тительно в силу своей неуемной подвижности, а кисть очень болезненна по причине обилия иннервации.
А вот находясь в целой толпе супостатов, раненых добивать нельзя категорически. Как только упал — все: онне ваш, это и тактически, и юридически верно. Вас неубийство должно интересовать, а поражение противни­ка. Как только засахаритесь с одним жмуриком, второй обязательно ткнет в спину, а оно вам надо?..